Книга Шепот глубин, страница 80 – Эмма Хамм

И опять Мира позвала его к себе:

– Ну же, здоровяк. Хочешь, чтобы я тебя считала храбрым и неубиваемым? Так покажи мне свою храбрость. Это просто мазь, которая затянет рану и защитит ее от заражения. Как пузырь. Больше мне тебя подлечить нечем.

Пузырь? Пузырь можно было потерпеть.

Он подплыл ближе, не переставая ворчать:

– А меня и не надо лечить, самка. Океан сам меня исцелит.

– Уверена, ты там говоришь, что ты весь из себя большой и сильный и что лечиться нет смысла, когда можно просто подождать и еще втереть грязи в рану для полного эффекта. – Мира закатила глаза. Но когда он подплыл достаточно близко, она положила руку ему на челюсть и нежно провела пальцами по жабрам на его шее. – Всем иногда нужно, чтобы о них позаботились, знаешь?

Он не знал. Но, глядя в эти странные бело-черные глаза, он начинал думать, что может позволить ей позаботиться о себе – не такая уж и плохая идея.

Скользнув пальцем по его подбородку, она переключила внимание на его плечо.

– Двадцать два процента, про которые Байт говорил, это то, сколько вашего языка он выучил. Это немного, но все равно значительный скачок. В тот момент, когда вы все трое говорили, Байт смог многое записать.

– Странно, что он выучил так мало, – пробормотал Арджес, наклоняя голову набок, чтобы ей было удобнее работать с раной. – Я говорю куда больше своих сородичей.

– Расскажи мне какую-нибудь историю, – сказала она, игнорируя все сказанное. Возможно, она просто сочинила для себя, что он ей ответил. Притворилась, будто они и правда разговаривают. – Должны же быть какие-то слова, которых ты еще не говорил. Тогда Байт сможет их перевести.

Он даже не знал, что мог бы ей рассказать. Митера наверняка захотела бы убить его, если бы он рассказал ахромо об их богах или других секретах его народа. Пусть Мире он и начинал доверять, но сомневался, что робот не станет записывать все сказанное на будущее.

Может, она заметила его сомнения, а может, решила, что он не хочет говорить из-за боли. Так или иначе, Мира съехала вниз по камню и села на самом краю пещеры.

– Так будет попроще. Мазь все равно сразу не застынет.

Насколько он понимал, она еще даже не начала ничего делать. Но он позволил ей подойти ближе, даже если все разумные границы уже нарушены. Не говоря ни слова, она положила его голову к себе на колени.

Ей было неизвестно, что это с ним сделало. Откуда ей было знать, что, положив его голову к себе на ноги, она прижала к ним и его жабры. Что ее запах в том месте был невероятно силен, дразнил его обоняние. Он мог чувствовать ее вкус на своем языке, сладкий, терпкий, совершенно непохожий на что-либо другое.

Мира прокашлялась, задержавшись пальцами на его жабрах с другой стороны, и хрипло спросила:

– Так нормально?

Его рот наполнялся слюной. Очень хотелось повернуть голову и привлечь все остальные органы чувств, чтобы найти, откуда идет этот утонченный запах. Хотелось раздвинуть ее странные хвосты и узнать, устроена ли она так же, как его вид, или иначе. Хотелось, чтобы она снова провела пальцами по его жабрам, как тогда, в той пещере, когда он еще не жил в страхе, что ее кто-то найдет.

Все цвета в его теле ярко вспыхнули, освещая воду вокруг. Ему даже не было стыдно. Он отказывался задумываться над тем, как все его жабры распушились и затрепетали. Никакой внутренний голос не стал перебивать его мысли и напоминать ему, что трепет перед созданием вроде нее был прямым оскорблением всех их богов.