Книга Ученица Злодея, страница 115 – Ханна Николь Мерер

– У меня хватает равновесия, – возразила она. – Просто у земли не хватает манер предупреждать, когда она приближается.

Тристан уточнил с терпеливым сомнением:

– Думаешь, можешь переспорить кого угодно?

Огонь уже утихал под напором воды, хотя кое-где ещё горело. Но не пожар так согрел воздух. Не солнце, которое обрушивалось на них, не цветы, пробивающиеся сквозь трещины в камнях, которыми был вымощен задний двор. Это была Сэйдж, которая смотрела на Тристана с лукавой улыбочкой в добрых глазах.

– Вас же я переспорила, раз взяли меня на работу.

Сказала она это, разумеется, не зная, что работа ждала её с той секунды, когда она заявила, что ищет место.

Что он всё равно нашёл бы способ, любой способ облегчить явственную ношу на её хрупких плечах, чуть ссутуленных, когда Тристан увидел её впервые, словно она недоедала. Что он провёл тот первый вечер, гадая почему.

В замке теперь были регулярные поставки ванильных леденцов, и первый заказ – по чистому совпадению – приходился на следующий день после её первой смены, когда Злодей увидел, как она любит эти свои конфетки, живущие в жестянке у неё на столе. Ему бы сейчас не помешала карамелька, кстати говоря, чтобы унять ярость, которая полыхнула внутри, когда он увидел обугленное дерево задних ворот.

– Пожар на тебе, Сэйдж. А я найду того, кто это сделал.

Сэйдж опустила шланг.

– Незачем.

Злодея окатило волной замешательства, которая пригасила его жажду мести – да практически потушила её.

– Ты как хочешь, а я уже неделю никого не убивал, и, думаю, уже пора. Доска происшествий по мне скучает.

Эви крепко зажмурилась.

– Нельзя наказывать виноватого.

Злодей угрожающе навис над Сэйдж, пытаясь вернуть атмосферу жуткого злодейства.

– Сэйдж, мне можно всё, что я захочу.

Взгляд, которым она одарила его, можно было описать только как «дерзкий» или «вызывающий».

– Лисса! – позвала она. – А ну иди сюда сейчас же!

В одном-единственном родительском приказе Сэйдж было столько авторитета, что Злодей невольно выпрямил спину. Словно тоже прибежал бы, коли она прикажет.

– Это сделал не Славный гвардеец, – сказала Сэйдж, молчаливо выражая разочарование и лицом, и позой. – Это была моя сестра.

Эви Сэйдж всегда знала, что её родительские навыки оставляют желать лучшего. Это была вечная слабость, которую она никак не могла преодолеть. Она была ещё слишком юна, когда на неё свалилась роль воспитательницы в том возрасте, когда самой большой проблемой должен быть трудный урок в школе или переживания о том, кто из подружек распускает про неё сплетни. Ей полагалось лазать по деревьям и загадывать желания, прикидываясь, что мир – яркое, открытое и весёлое место.

Временами она скучала по детству, которого слишком рано лишилась.

Но она всё равно изо всех сил старалась верить, что в мире есть добро, надежда и радость, чтобы Лисса тоже могла верить в это. Может быть, она была чересчур оптимистична – так, будто от этого зависела её жизнь. Может, сестре нужен был другой подход? Учитывая, что теперь она учинила поджог?

Темноволосая головка Лиссы показалась в проёме стены.

– Как ты узнала, что я здесь? – спросила она, выйдя наружу, и настороженно подошла к ним. Карие глаза были широко распахнуты, нос-кнопка и круглые щёчки покрыты чёрной сажей, а ещё руки и подол платьица по колено.