Книга Ученица Злодея, страница 118 – Ханна Николь Мерер

Эви ответила первой, осознавая, что друзей и коллег нужно держать в курсе дел.

– Мы обсуждали Ренну Фортис.

Бекки замерла и побледнела.

– Что? Почему?

Реакция была странная. Эви подошла к Бекки, встревожившись, и ответила, подбирая слова:

– Ренна Фортис – вторая девочка с картины, где нарисована моя мама. Они были лучшими подругами. Мы думаем, что сейчас мама у неё в Фамильном Форте Фортис, но найти его у нас не получится.

Бекки сглотнула, но тут вмешался босс и тихо сказал:

– Если не хотите, вы не обязаны, миз Эрринг.

«Я чего-то не понимаю?»

Блэйд пронзительно взглянул на Бекки.

– Что происходит?

Бекки пригладила пучок и поправила очки, а потом ответила всем сразу.

– Я могу провести вас в форт.

Татьянна словно бы не удивилась, а вот Клэр стиснула зубы.

– Как? С улицы туда не попасть.

Бекки взглянула Эви в глаза, и та увидела в них нечто такое, что видела в зеркале каждый день, и едва не взяла Бекки за руку. Страх. Нежелание говорить. Тревогу. Но ещё… Силу. Осознание своей правоты.

Всё это боролось во взгляде Бекки, когда та промолвила:

– У меня есть доступ… потому что Ренна Фортис – моя мать.

Сейчас было не до брата. Во дворе все ждали Эви, а она и так уже опаздывала. И разумеется, взяла слишком много вещей.

– Присматривай за ним в наше отсутствие, Кили, глаз с него не спускай, – сказала она, волоча набитый чемодан по коридору. Глава Бесславной Гвардии, к которой вернулись обязанности по охране Гидеона после того, как вскрылись его секреты, коротко кивнула.

У Гидеона покраснели щёки. Он не поднимал головы.

– Я это заслужил.

Эви не хотелось, чтобы он жалел себя: так было куда сложнее злиться на него. Ужасное чувство – сердиться на человека и одновременно желать его утешить, и Эви подумала, что брату неплохо бы стать чуточку похуже, чтобы избавить её от этого желания.

У лестницы Гидеон забрал у неё чемодан и жестом предложил идти вперёд. Грёбаное рыцарство.

– Ты не заслужил моего гнева за то, что тобой манипулировали, – признала она. Эви знала, каково это – попасться на удочку отца. Нечестно было злиться, но она была всего лишь человек. Эмоции не различают, что правильно, не вдаются в детали. Тебе просто больно, когда тебя задели.

Они спустились по лестнице, и Гидеон аккуратно передал ей вещи.

– Держи. Понимаю, не стоит и просить присоединиться, но если скажешь, где Лисса, я бы посидел с ней, пока тебя нет.

Эви кивнула, чувствуя, как щиплет глаза.

– Она готовит с Эдвином. Можешь помочь… Думаю, ей понравится.

Гидеон повеселел.

– Замечательно! Туда и пойду. Кили, присоединишься?

Приставленная к нему Кили закатила глаза.

– К сожалению.

Их прервала Татьянна, которая сбежала вниз по ступенькам – густые брови сведены, уголки губ гневно опущены.

Это было очень непохоже на её обычный невозмутимый вид.

– Всё нормально, Тати?

Татьянна откинула назад косичку. Выражение лица у неё было озадаченное, тёмная кожа блестела от пота.

– Твоя бедовая сестра украла мой дневник.

Эви поставила чемодан на пол и прижала руку ко рту.

– Ужас!

Татьянна взмахнула тёмными ресницами, прикрыла глаза.

– Ты там улыбаешься, что ли?

Эви покачала головой, не желая отвечать, потому что, по правде говоря, она смеялась. Как и Гидеон, который хохотнул и тут же прикрыл смешок ладонью.

Татьянна поправила розовые рукава. В дорогу она переоделась в длинные шёлковые брюки. Сощурилась. На веках у неё были яркие розовые тени.