Книга Морская невеста, страница 87 – Эмма Хамм

— Ты все еще переживаешь, что я уйду.

— Как не переживать, когда ты смотришь на океан так, словно я тебя украл оттуда?

— Это был мой выбор, Манус.

— И я не дам тебе забыть об этом, — яростно прорычал он.

Она как-то напугала его. Сирша позволила ему поднять ее на руки и отнести к кровати.

Мягкая перина оказалась под ее спиной, она словно была на волнах. Манус опустился следом, раздвинул ее бедра и прижался к ней со стоном, сотрясшим все ее тело.

— Я тебя не покину, — прошептала она. Молния вспышкой озарила спальню. Она озарила его силуэт серо-голубым светом, оставив лицо в тени.

Он был прекрасен, нависал над ней с понятными намерениями. Сирша не могла сказать ему, даже если бы хотела. Он был всем, о чем она мечтала, и больше.

Золотая статуя принца была воплощенным идеалом. Он был детской мечтой о будущем с фантазией и магией. Манус был настоящим, из кожи, костей и крови. Его кожа была теплой.

Он нежно провел пальцами по ее горлу.

— Разве я недостаточно тебя занял, моя жемчужина? Я купил самый большой дом, нанял слуг, тут сады и лошади, а ты прячешься в своей комнате.

— Мне не нравятся взгляды людей, гадающих, кто я. Я не могу отвечать на их вопросы.

Манус склонил голову и коснулся губами кожи за ее ухом.

— Я забыл, что ты так невинна. Моя идеальная жемчужинка, не способная врать.

Она выгнулась к его поцелую. Тепло расцветало от прикосновений, согревая ее прохладную кожу. Когда она замерзла? Это было важно? Он был печью, полной страсти.

Его ладонь опустилась по ее горлу к ключицам, легла между грудей, и он ощущал биение ее сердца.

— Ты моя, — прорычал он в ее ухо. — Моя и ничья больше.

— Я твоя.

Он вдруг оказался всюду и нигде. Его ладони скользили по ее телу, зубы тянули за ухо, бедра вжимались в ее бедра. Она извивалась под ним.

— Манус, — застонала она.

— Повтори. Снова и снова, пока не запомнишь навеки, моя жемчужина.

— Я твоя.

Ударила молния, зазвучал гром в тот же миг. Буря била по окнам, гремя ими. Серебряный свет озарял Мануса вспышками. Она следила за вспышками, словно была не в своем теле, пока он стягивал ее ночную рубашку через голову.

Шея Мануса выгнулась, он поймал зубами розовый сосок. Мышцы его спины напряглись, напоминая изгибы волн. Его пальцы впились в ноющие мышцы ее спины. Она выгнулась, позволяя ему сильнее играть ее телом.

Она потянула за его жар, ярко выраженную страсть. С каждым вдохом она все сильнее привязывалась к нему. Нити их жизней были так сплетены, что они создали лабиринт, из которого не могли вырваться.

Молния шипела. Сирша ощущала ток в воздухе, охнула, когда Манус оказался между ее ног. Его спутанные волосы щекотали ее бедра, но она не могла думать ни о чем другом, кроме ощущений, что он создавал.

Гром сотряс дом. Они могли гореть, а она и не заметила бы. Ток бежал по ее венам. Он шипел в ее голове, и она слышала только шелест волн, бьющихся об берег.

Манус скользил губами по ее телу, тепло поцеловал ее в губы.

— Ты моя.

— Твоя, — выдохнула она.

Он вошел в нее как одержимый. Она заметила сдержанное выражение на его лице в яркой вспышке света. Он отмечал ее, завоевывал, заставлял ее признать, что она была полностью его, где бы ни оказалась в мире.

Гром отозвался дрожью в ее спине, и она закричала, когда молния ударила у балкона. Комнату ярко озарил свет. Ее пират выгнулся, вонзаясь так глубоко, что Сирша не могла понять, где кончалась она и начинался он.