Книга Изумрудная роза, страница 17 – Эмма Хамм

— Старшая дочь.

— Отец.

И все. Двери открылись, вошли слуги. Они заполнили стол свежими травами, жареным кабаном с яблоком во рту, овощей было больше, чем она могла назвать. Сыры и фрукты стояли рядом с каждым.

Она наполнила свою тарелку и смотрела, как сестры и брат делают так же. Диана и ее отец говорили об армиях и ее обучении, но остальные молчали.

Она слышала, как все жевали. Каждый миг доказывал, что их отец не пытался обмануть их, и она медленно расслабилась. Ее желудок наполнился, разум блуждал.

И она снова думала о монстре.

Чудища так пировали? Если оно могло говорить, то было не одно. Иначе зачем ему уметь общаться?

И он не говорил с людьми. Она бы услышала, что кто-то встретил монстра в лесу, да? Если кто и знал, то это ее отец. Ничто не происходило в королевстве без его ведома.

Как то чудище себя назвало? Жуть?

Странное слово.

Она не осознала, что делает, когда выпалила:

— Отец, ты слышал о Жути?

Все тихие звуки в комнате пропали.

Даниэлла оторвала взгляд от тарелки. Отец смотрел на нее с бурей во взгляде. Его пальцы сжимали нож в руке, металл гнулся в этой хватке.

Диана смотрела на нее большими глазами. Она выдохнула «нет», и их отец встал.

— Что ты сказала? — спросил он.

Стоило молчать. Вопрос был опасным, но она продолжила:

— Я спросила, знаешь ли ты о Жути.

— Где ты услышала это слово?

Одно слово могло разрушить ее жизнь навеки. Она не могла сказать, что Жуть был в лесу. Она не должна была находиться в лесу.

Она потеряет свободу. И умрет от веса цепей, приковывающих ее к замку.

Она отвела взгляд на Мило, словно он мог помочь. Но он прижимал ладонь к корсету и с трудом вдыхал.

Мелисса опустила голову, сжалась и закрыла руками уши.

Что Даниэлла наделала?

Ее ладони вспотели. Она вытерла их об платье и надеялась, что молчание ее спасет.

Но отец повторил слова. В этот раз голос был острым, как клинок.

— Где ты услышала это слово?

Ее нога подпрыгивала под столом. Она ощущала металл на языке, но не помнила, как прикусила губу. Она шумно выдохнула и покачала головой.

— Не знаю.

— Мы не терпим ложь в замке.

— Может, от стража…

— Даниэлла! — его голос ударил как плеть.

К ее смущению, ее нижняя губа задрожала. Трясясь, она выронила случайно нож и вилку из рук. Они ударили по ее тарелке и разбили хрупкий фарфор.

Она вспомнила, что ее отец сделал с Дианой. Следы хлыста были как кружево на ее коже. Язык Мелиссы лежал на столе рядом с ней, пока целитель пытался не дать ее сестре захлебнуться своей кровью. И Мило… Мило пробрался к ней в комнату поздно ночью и шепнул, что что-то выпил и не мог ничего вспомнить.

Ее отец был плохим. Злым.

— Даниэлла, — повторил он. Она не ответила, и он прорычал. — Иди в свою комнату. Ты не будешь есть или пить, пока не расскажешь, где услышала это проклятое слово.

Даниэлла убежала в свою комнату. Тени преследовали ее, монстры в форме ее отца.

ГЛАВА 7

Даниэлла сжалась под одеялами. Она недавно убрала их с головы, но не ощущала себя защищенно.

Она смотрела на дверь, словно ее отец мог ворваться в любой миг. Он любил оставлять жертв в ожидании. Она видела, как он много раз делал так с ее сестрами и братом и даже с ней.

Король Холлоу-хилла знал, как играть с разумами людей. Он вырос с опасной харизмой и не поддавался эмоциям.

Он любил своих детей?

Даниэлла сомневалась. Он не любил жену, которую запер в темной комнате, полной дыма. Она не знала, умел ли он любить. Но если умел, не такую любовь она знала.