Книга Соблазнение Аида, страница 128 – Эмма Хамм

Персефона опустила ладонь на его предплечье, стала гладить кожу там, успокаивая.

— И я так думаю. Но мы же не можем звать дочь «она». Нужно дать ей имя.

Имя? Он должен был подумать об этом. Он все время думал, что это был мальчик, придумал сильные имена, которые отражали бы мощь сына. Но ему даровали дочь.

И она была сильнее, чем он думал о сыне. Она была редкой, ее магия могла оставить след на ее голове на оставшееся время. Она была, несомненно, редкостью, и он был бесконечно благодарен за нее. И он будет вечно переживать за нее.

Он оглянулся. Он заметил ее темные волосы и бледную кожу, словно она родилась для мира мертвых.

— Как насчет Мелинои? — спросил он.

Имя означало бледность смерти, может, его можно было связать и с темным цветом ее волос. Как бы там ни было, он ощущал от имени дрожь в груди. Это было имя его дочери. Ее не будут звать иначе.

Персефона тихо выдохнула. Он знал, что она согласилась.

— Да. Мелиноя — идеальное имя.

Мелиноя.

Он мог привыкнуть так ее звать. Может, он начнет шептать ей имя на ухо, пока она спит, чтобы она знала, что это ее имя.

Персефона встала, вода стекала с ее тела. Он посмотрел и понял, что отвык видеть ее без живота, хотя он еще не до конца пропал. Он долго наблюдал ее с округлым животом с ребенком, и было странно видеть, как ее тело медленно становится таким, как было. Он восхищался тем, как она выглядела, как мать.

Она вышла из ванны и протянула руку к полотенцу. После всего, что она сделала, что она ему подарила, Персефона не должна была утруждаться.

Аид встал, спина хрустнула, но он забрал полотенце по пути. Он осторожно и неспешно вытирал жену. Он стер остатки крови с ее кожи. Он массировал мышцы ее ног, гладил ее спину. Если она ощущала неудобства, он хотел знать, чтобы направить магию и исцелить ее.

И когда он закончил, он протянул к ней руку.

— Идем, жена. Готова спать?

— Еще никогда не была так готова.

Он провел ее к мягкой кровати, устроил рядом с их дочерью. Он обошел кровать и притянул обеих к сердцу. Он не устал. Как он мог, когда его жизнь изменилась навеки?

Но он будет лежать с ними, приглядывать, чтобы у его девочек не было кошмаров.

ГЛАВА 44

Слезы собрались в ее глазах, но она не давала им пролиться. Два месяца. Столько она получила с малышкой, и ей нужно было уходить. Хоть она думала, что Деметра разрешит ей привести дочь, ответом было нет.

Гермес стоял за дверью спальни. Он ждал, пока она попрощается, это отличалось от первого раза, когда он забрал ее. Но этот раз был тяжелее.

Как ей прощаться с Мелиноей? Ее дочерью?

Как ей прощаться с Аидом? От одной мысли, что она не будет его видеть, сердце истекало кровью.

Они были всем. Ее жизнь крутилась вокруг них двоих, и от мысли, что она не увидит их следующие полгода, было плохо. Она не могла плакать. Она не хотела усложнять все для него.

— Прости, — прошептала она, глядя на дверь. — Я думала, мама будет мягче. Она всегда говорила, что я ей нравилась ребенком, а теперь…

Аид шагнул вперед, придерживая дочь одной рукой, притянул Персефону к сердцу другой рукой.

— Мы знали, что одному из нас придется терпеть боль, милая. Мне жаль, что это должна быть ты.

— Может, использовать титанов? — проворчала она в его грудь. — Тогда мать не сможет спорить. Ей придется бороться с ними, и она поймет, что я верна своей малышке.