Книга Чернила, страница 37 – Эмма Хамм

И тело всегда хотело жить.

Он отошел от толпы. За ним звучали шепот страха и «Кто это был?».

Не важно. Ему не нужно было думать об этом. Ему нужно было только вернуться в цирк.

Хорошо, что он не послал других. Даже Эвелин было бы сложно с такой толпой, а она могла сойти за обычную женщину. Почти всегда. Эта толпа разозлила бы ее, и люди стали бы пялиться, когда ее волосы загорелись бы.

Сапоги стучали по земле, он смотрел на дорогу и направлялся домой. Он хорошо справлялся, главное, не останавливаться. Никто не помешает ему.

Он заметил блеск света в витрине магазина в конце улицы. Букер зарычал, зная, что не должен замирать, но там было…

Что-то.

Он замер и посмотрел в витрину. На черном бархате там делала хрустальная пчела.

Он думал, что это была брошь, но пригляделся и увидел маленькую заколку для женских волос. Или мужских, хотя смотрелось бы странно.

Она была изящной и хрупкой, он боялся, что сломает крылышки, коснувшись. Как она.

Проклятье. Он снова думал о ней. Сколько раз он это будет делать? Она проникала в его мысли, и это отвлекало.

Букеру нельзя было отвлекаться. Нужно было думать о пути, или татуировки начнут двигаться, а это было плохо. Он был на людях. Ему не нужно было бесплатное выступление.

Он тряхнул головой и отошел от витрины. Ей не понравится. Ирен не будет носить что-то такое фривольное. Она любила свои платья и невинный вид, с которым пришла к ним. Она все время так выглядела.

Или… Букер закатил глаза и попятился на пару шагов. К витрине, где пчела поблескивала на солнце. Может, она не хотела быть чистой и невинной. Он сделал ей татуировки, и она просидела в том кресле пять часов, не реагируя.

В том ангелочке мог скрываться настоящий ангел, ждущий шанса вырваться, женщина, которая привлекала все взгляды, потому что была идеальна. Чудесная в своей уверенности, во всех своих украшениях.

Он не должен был. Ей не понравится, если он начнет приносить ей подарки. Женщина уже поцеловала его, ему не нужно было поддерживать это.

Она поцеловала его как девственница. Ее губы были сухими и потрескавшимися, легонько коснулись его, когда нужно было давить сильнее. Она сдержалась, замерла, словно думала, что так целовались.

Букер застонал от этой мысли, что не покидала его голову последние пару дней с ее поцелуя. Он сомневался, что она целовала кого-то до него. Как чистая кожа, которую он отметил, она была нетронутой, как жрица. И он хотел запачкать ее своими руками, как сделал с ее руками.

Черт.

Качая головой от своей глупости, он юркнул в магазин. Сумка под рукой громко загремела, пока он шел к стойке. Мужчина за ней побелел, его усы дрожали, пока он смотрел на существо, идущее к нему.

— Могу… — голос мужчины оборвался. — Могу я помочь вам?

Букер подцепил пальцем плечо мужчины.

— Пчела. Я беру ее.

— Боюсь, это очень дорого…

Букер полез в карман и вытащил стопку наличных, бросил на стол.

— Этого хватит?

Не было ничего приятнее, чем видеть, как глаза мужчины расширились от шока, пока он смотрел на деньги. Букер знал, что там много. Он припасал деньги, и тут были не все его сбережения.

Продавец сглотнул, кадык покачнулся.

— Да, сэр. Думаю, это подойдет. Позвольте завернуть ее для вас.

Букер задумался, станут ли люди когда-то смотреть на него и верить, что ему хватит денег на все. Не только на украшения или припасы, но и на еду. Они всегда думали, что он собирался забрать их вещь и убежать, словно он был настолько в отчаянии.