Книга Игры, в которые играют боги, страница 87 – Эбигейл Оуэн

Но я могу подготовиться получше. Если стоять спиной к горе, то с исчезновением доски я качнусь вперед, и мне не за что будет схватиться – разве что распластаться на стеклянной преграде. Но, стоя лицом к горе, я могу попробовать зацепиться. Я поднимаюсь на цыпочки и, осторожно переставляя ноги по кругу, медленно поворачиваюсь на своей доске.

– Не упади. Не упади. Не…

Моя доска движется, когда я оказываюсь лицом к горе, и я пошатываюсь, а желудок подпрыгивает к горлу.

Схватившись одной рукой за скалу, а второй балансируя для равновесия, я выпрямляюсь.

Взрывы и сера, это могло кончиться плохо.

Я трачу секунду на то, чтобы прижаться лбом к камню и закрыть глаза, испуская вздох облегчения.

– Олимп, если это твоя гора… – шепчу я одной из Урей. У разных гор собственные боги, но я думаю, что мы еще на Олимпе, так что все логично. – Молю тебя дать нам убежище от… – Я чуть не говорю «смерти», но крошечная часть меня знает, что Аиду будет неприятна молитва о защите от него. Не знаю, что именно – верность ему или нечто другое – меняет слова у меня на языке. – От погибели.

Я прижимаю локти к телу и кладу ладони на уровне плеч в поисках удобных зацепов поблизости. Я нахожу, где схватиться правой, но левой еще приходится поискать.

И в этот момент моя доска снова движется. Теперь мои пятки на самом краю. Кому-то с размером ноги побольше уже пришлось бы встать на цыпочки. Остальные все сделали правильно. Просто слезли с проклятой доски. Я поворачиваю голову, прижимая ее к камню, и ахаю. Что-то вокруг шеи Дэ-хёна светится голубым. Может, кулон. И его доска гораздо дальше. Он задал один из своих вопросов.

Я поворачиваю голову и вижу, что Зэй тоже стоит на доске длиннее моей, и, значит, он тоже задал вопрос. Если кто угодно задаст еще один, у меня будут проблемы.

Мне нужно больше места. Быстро. Мой разум цепляется за первое, что я могу придумать.

– Клото? – спрашиваю я, хоть и не вижу ее. – Меня зовут Лайра Керес?

– Да. – Ее голос вплывает в мою стеклянную клетку.

Моя доска сразу же выдвигается обратно, и я выравниваюсь. Как только я встаю твердо, мой вздох облегчения увядает, потому что я живо осознаю свою ошибку.

Да, вопрос дал мне шесть дюймов и дополнительное время. Где-то здесь должна быть грязная шутка. Но ответ Клото ничего мне не дал. Или дал?

Ответ Правды – «да». И Случайность может ответить «да», тут пятьдесят на пятьдесят. Но Ложь ответила бы «нет», так? А значит, Клото либо Правда, либо Случайность. У меня в груди зарождается легкий трепет. Я хоть что-то выяснила, наконец-то. Может, эта загадка не так сложна, как мне казалось.

И тут же моя доска снова съеживается, и я впадаю в панику. Я понятия не имею, что спрашивать дальше. И на размышления нет времени. Сука.

Я закрываю глаза и держусь, стараясь выбросить из головы все остальное. Что может сузить круг? Будь я в своем крошечном кабинете в логове, работай я над таблицей, пытаясь выяснить, какой вор принес предмет, – какие вопросы я бы задала?

Прежде чем я успеваю продумать план, моя доска внезапно снова сокращается, и слева от меня воздух разрывает криком. Я резко поворачиваю голову, и мне приходится снова ловить равновесие, а снизу до меня доносится ужасный звук тела, съезжающего по скале. Кажется, что падение длится вечно, а потом раздается ужасный «бух».