Книга Кланы Сибирской Империи, страница 61 – Михаил Воронцов

Каждое лицо страшно по-своему. У одного выступают вперед зубы, у другого голова маленькая, почти с кулак, у третьего — наоборот, она огромна настолько, что лежит на плече — шея не может ее удерживать.

В стенах я заметил несколько дверей — наверное, за ними находились еще комнаты. Яна, скорее всего, за одной из них.

Если, конечно, она не варится сейчас в котле.

Детей среди дикарей я не заметил. Это очень хорошо, потому щадить никого из собравшихся я не собирался.

Для начала я вызвал заклинание «растений» — из гладкой, утрамбованной за века земли показались побеги-вьюны и начали хватать людоедов за ноги. Раздались крики, дикари вскочили, начали отдирать от себя растения, но у большинства это получалось не очень, а потом ситуация для них стала еще хуже — я скастовал другие растения, зубастые, и полилась кровь.

Потом к ним добавился голем — своими руками-молотами он проламывал черепа каннибалов одним ударом. Несколько дикарей, сумев вырваться из адского травяного ковра, кинулись на голема с дубинками и топорами, но большого вреда они нанести ему не могли.

Меня жители подземелья до сих пор не замечали, но прятаться мне надоело, и я шагнул в зал.

Увидев меня, дикари, догадавшись, кто является причиной их бед, заорали еще громче, и пробираясь через растения, побежали ко мне, но их встретил мой колдовской клинок.

Никто до меня не добрался. Прилетело несколько копий, но я успел уклониться. Один из людоедов, видимо, был шаманом или чем-то таким, потому что он, не обращая внимания на грызущие ему ноги растения, принялся колдовать, но завершить заклинание не смог — меч пронзил его насквозь, и людоед упал на землю к радости зубастых цветов.

Через минуту все завершилось.

Из живых в помещении остался я один, да еще голем, огорченно застывший оттого, что ему стало некого бить. Вдоволь наевшиеся человеческой плоти растения пока еще возбуждённо шевелились, но скоро они должны засохнуть — их жизнь в этом мире недолга.

Весь пол был залит кровью и забросан мертвыми телами.

Стараясь не смотреть на это, я побежал к закрытым дверям. За одной лежали какие-то корзины с овощами и фруктами (людоеды питались не одной человечиной), за другой — лопаты, топоры и прочие инструменты, за третьей… за третьей была Яна.

Живая. Даже вроде целая и невредимая. Правда, прикованная к выступающему из стены кольцу, а вокруг шеи и рта намотана не дающая говорить тряпка. Но это легко исправимо.

— Я думала, что все, — сказала Яна, повиснув на моей шее (до чего же она красивая, особенно когда не изображает на лице высокомерие).

— Ошиблась, — ответил я.

— Зачем ты пошел меня искать? Кто я тебе?

— Самая очаровательная шпионка, которую я только видел.

А что я еще мог сказать?

— Пошли отсюда побыстрее, — добавил я. — Не уверен, что прикончил всех людоедов. Вдруг кто-нибудь вернется и подкараулит.

— Подожди минуту, мне надо кое-что глянуть.

У дальней стены, за продолжающим кипеть котлом был стол, на котором валялись книги и ворохи каких-то бумаг. Яна подбежала к нему, начала их перекладывать, и скоро нашла то, что искала. Издалека я заметил, что это какой-то рисунок.

Она принесла его мне.

— Смотри.

На рисунке была изображена она. Тщательности, в точности. Даже браслет такой же, как на ней сейчас. На обороте — ее имя, название поезда, вагон, номер купе, дата и время прибытия поезда на станцию.