Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 101 – Михаил Воронцов

…Наступила глубокая ночь. Я спал беспокойно, время от времени просыпаясь и прислушиваясь к шорохам. Луна едва освещала поверхность реки, и казалось, что мир погрузился в бескрайнюю тьму. Пошел дождь, это плохо для фитилей наших ружей, хотя сейчас они все должны быть пропитаны по моему рецепту. Я с головой накрылся шкурой и только начал снова проваливаться в сон, когда резкий свист и вспышка света заставили меня мгновенно вскочить.

— Вставайте! — крикнул кто-то на соседнем струге, и тут же в небо со свистом взлетела вторая ракета.

— Татары! — крикнул Ермак, вставая на ноги и хватаясь за саблю.

Друг за другом с пронзительным визгом взлетели еще три ракеты. Татары, похоже, шли с разных сторон. В бледном ночном свете мы увидели, как наши дозорные попрыгали в лодки и как можно быстрее начали грести к нам.

— Татары! — снова прокричал Ермак, мгновенно встав на ноги.

Казаки, услышав сигнал тревоги, моментально проснулись, взяли пищали и заняли оборонительные позиции у бортов. Я тоже вытащил свою пищаль, проверил заряд, установил фитиль, насыпал порох на затравочную полку. Затем приготовил пистолет и самострел. Все это наверняка мне сейчас пригодится. Затем я стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, с какой стороны ожидать основной атаки.

Это я узнал быстро.

С обеих сторон берега мгновенно заполнились толпами воинов Кучума. Их было так много, что казалось, лес ожил и выплюнул сотни фигур, бегущих к берегам. В ночи вспыхнули десятки огней, освещая луки и стрелы, которые через мгновение посыпались на наши струги, словно смертельный дождь.

Обычные стрелы впивались в борта с глухим стуком, и мы прятались за деревянными щитами, специально укреплёнными для такой ситуации. Но опаснее были зажигательные стрелы. К счастью, борта были обмазаны глиной и мокрые шкуры для защиты от огня лежали наготове. Всякий раз, когда стрела, пылая, падала на палубу, её быстро накрывали ими, не давая распространиться огню.

— Стреляйте! — закричал Ермак, надевая свою кольчугу, и борта стругов озарились вспышками выстрелов.

Я тоже поднял пищаль, прицелился и нажал спуск. Выстрел прозвучал глухо и ярко, и я с удовлетворением увидел, как на берегу один из татар рухнул лицом вниз. Пороховой дым — густой, едкий и удушающий, заволок струг.

Татары продолжали стрелять по стругам. Мы увидели, что за спинами лучников другие воины тащат к берегу маленькие лодки.

Значит, они решили так до нас добраться. Потери у них будут огромны, но татар, похоже, они не волнуют. С каждой секундой врага становилось всё больше, их лодки уже к нам.

Я отложил пищаль, достав пистолет из-за пояса, и, быстро наведя, выстрелил по врагу в ближайшей лодке. Татарин, схватившись за грудь, опрокинулся в воду. Теперь настала очередь самострела. Стрела пронзила горло второго татарина в этой лодке. В ней осталось всего двое, но их тоже поразили чьи-то выстрелы, и лодка, оставшись без гребцов, медленно поплыла по реке, уносимая течением.

К сожалению, на воде было множество других лодок, и враги в них были живы.

Я положил в самострел болт и натянул тетиву. Самострел хорош тем, что перезаряжался быстрее огнестрельного оружия, и я, почти не целясь, выпускал стрелу за стрелой, и все они находили цель. Увы, если от этого татар и становилось меньше, то глазу это было незаметно.