Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 124 – Михаил Воронцов

Можно было бы заменить сосновые доски досками из лиственницы… Можно, но нельзя! Ее очень тяжело обрабатывать. Поэтому — пока так. Надо быть реалистами.

Работа шла день и ночь. Горели костры, кипели котлы, чертыхались вусмерть уставшие плотники. Я сам несколько раз обжёгся, но внимания на это не обращал.

Сделав стены, мы начали сооружать крышу над палубой. Конструкция должна быть крепкой, и достаточно просторной, чтобы можно было свободно двигаться. Многослойной ее делать не стали, но от пущенной навесом стрелы она спасет точно. Крыша поднималась над палубой на высоту больше около двух метров, чтобы внутри можно было спокойно ходить — кто знает, сколько продлится сражение, а стоять, согнувшись в три погибели несколько часов — так себе удовольствие. Её поверхность тоже обмазали толстым слоем глины для защиты от огня.

Помимо этого, в стенах мы делали закрывающиеся бойницы — для пушек и ружей. Причем такие, чтоб были не особо заметны, по крайней мере, для пушек. Пусть татары думают, что «броненосцы» могут лишь отстреливаться из пищалей. Бойницы шли по всему периметру. То есть, со стругов можно было стрелять и в направлении города для поддержки своих на берегу, если возникнет такая необходимость.

Защита остальных стругов тоже шла параллельно. Их корпуса густо обмазали глиной, смешанной с песком и соломой, сверху закрепили деревянные щиты, тоже с глиной. Теперь огненные стрелы нам не страшны. Ну, почти. Если приплывут диверсанты, то все равно дело будет плохо.

И вот, скоро все четыре «броненосца» были готовы. Мы отвели их на воду и тут же поставили боком на якоря, чтобы они полностью закрывали собой другие лодки. Теперь неприятель не мог даже приблизиться к стругам без риска попасть под огонь. Препятствие на его пути встало практически неодолимое.

Но на этом укрепление обороны не закончилось. Одновременно с постройкой «броненосцев» другая группа строителей продолжала укреплять городскую стену, протягивая её вплоть до самой воды. Вбивали длинные толстые брёвна прямо в дно реки, усиливая и продлевая линию обороны. Теперь даже вода у берега была частично перекрыта деревянным частоколом, который не позволял врагу обойти ее вброд.

Параллельно с адским трудом над стругами-броненосцами, в лагере шла другая, адская не менее, но которой я, к счастью, почти не касался. Изготавливались новые деревянные пушки. Материалом для них послужил граб — твёрдое, прочное и тяжёлое дерево, которое в здешних краях ценилось чуть ли не наравне с железом. Мы спилили всю рощицу. Было очень жаль деревьев, но что делать! После успешного испытания первых таких орудий во время засады на руднике, стало ясно, что эта тема имеет право на существование.

В отличие от первых пушек, новые были подсушены по всем правилам, что должно добавить им прочности. Чтоб не потрескались во время сушки, Лапоть обертывал дерево мешковиной, пропитанной жиром, и замазывал торцы смолой, чтоб вода не через них испарялась. Полностью, конечно, толстые стволы не высохли, но хоть что-то! Дополнительно мы обхватили пушки железными обручами и кожаными ремнями. Вся конструкция стала гораздо надёжнее и меньше подвержена риску разрыва при выстреле.

У нас двадцать две таких пушки. Заряд в них будет обычный — картечь и камни. По вражеской пехоте — самое оно. Пороха, конечно, в них надо класть поменьше, чем в железные. В бою они могут дать один выстрел и не больше, потому что слишком рискованно.