Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 125 – Михаил Воронцов

Куда их приспособить? Придумаем. Но их роль, конечно, вспомогательная. Например, сделать залп, пока перезаряжаются основные орудия. Или еще какая ситуация. А может, поставим их на струги. В общем, этот вопрос еще предстоит решить.

По окончанию работы, уже вечером, мы стояли с Ермаком на берегу и смотрели на реку, где стояли наши новые «броненосцы», мощные, внушительные и почти неприступные на вид.

— Что думаешь, Максим? — спросил Ермак.

— Теперь татарам придётся непросто, — ответил я уверенно. — Эти струги просто так не возьмёшь. Если попробуют подплыть — их встретят выстрелы. Попытаются поджечь — не получится.

— Это хорошо, — кивнул Ермак. — но я не только о реке. Я обо всем вообще. Пока об этом никому не говори, но пошло войско Кучума из степей к нам. Где-то через неделю передовой отряд будет здесь, а за ним и остальные. Наши узнали об этом не сразу, в тех степях у нас людей нет. И пока с вестью добрались до нас, тоже прошло время.

— Мы сделали всё, что могли, — вздохнув, пожал плечами я. — Пушки, рогатины, ров, защита стругов, броненосцы… Это все добавит нам шансов отстоять город.

Ермак посмотрел мне в лицо. Его глаза были спокойны, но в них виднелось что-то, чего я никогда раньше не замечал — сомнение и глубокая усталость.

— Хватит ли этого? — сказал он тихо. — Мы укрепили Сибир, окончательно сделали его крепостью. У нас четыре сотни бойцов, которые знают своё дело. Пушек два с половиной десятка штук, да ещё и деревянные разок могут бабахнуть. Пищалей триста с лишним, две сотни луков и еще самострелы. Порох, благодаря обозу, немного есть. Но…

Он снова замолчал, глядя куда-то в сторону, и я видел, как он мучительно подбирает слова.

— Но татар будет тысяч десять, Максим. Минимум десять тысяч. А может, и больше. Кучум собирает силы отовсюду. Ты понимаешь, что это значит? Даже если мы убьём половину, им это не страшно. Там жизнь стоит меньше, чем наша. Мурзы погонят людей вперёд, несмотря ни на что. Они будут наступать по трупам своих товарищей, и их не остановит страх смерти. В конце концов, у нас может просто не хватить пороха. Стрелять станет нечем.

— Знаешь, я раньше всегда верил в победу, — продолжал Ермак, чуть тише, чем до этого. — И сейчас я верю. Но разум говорит, что нам, возможно, не выстоять. Слишком неравны силы. Слишком много татар, а нас наоборот, слишком мало. И я не могу не думать о том, что произойдёт, если они прорвутся.

Ермак замолчал, а я начал думать, что ему сказать. Да, мы укрепились сильно. Но он прав — тысячи врагов, готовых идти на смерть, могут сломить любые преграды.

— Ты же знаешь, что такое толпа, — сказал Ермак. — Даже самые крепкие стены и пушки могут не помочь, если противник способен заполнить ров своими трупами и добраться до нас. Наш порох кончится, наши стрелы и наши силы иссякнут, а они всё будут лезть.

Я кивнул, понимая, что он говорит верно. Но после выполненной работы я чувствовал себя уверенно вопреки всему.

— Да, хорошо знаю, что такое толпа. Видел такое и раньше. Но я видел и другое — как несколько десятков бойцов отбивали атаки сотен и тысяч врагов.

— Ты прав, что наши силы не бесконечны, — добавил я. — Но война — это не только пушки, стрелы и сабли. Если мы заставим их бояться, они будут побеждены.

— Бояться? — переспросил он задумчиво. — Чего именно, Максим? Пушки они знают, стрелы они знают. Смерть они знают прекрасно и давно привыкли к ней. Чем мы можем их напугать?