Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 90 – Михаил Воронцов

— Хан Агдаш, — сказал Матвей, — из рода Тайбугидов. Они правили этими землями до Кучума. Когда тот пришел, некоторые сибирские ханы пытались сражаться и были разбиты, а некоторые вроде как признали власть Кучума, но сохранили самостоятельность. Агдаш правит не как Кучум. Больше как старейшина. У них есть совет, единолично важные вопросы он не решает.

Когда лодка ткнулась в берег, Агдаш ловко прыгнул на берег. Его советник вышел медленно и осторожно, и они пошли к нам. Татарская охрана держалась на расстоянии десятка метров.

Ермак шагнул вперёд, прищурившись, будто от солнца.

— Здрав будь, хан Агдаш, — сказал он. — Гостю у нас всегда рады, коли он с открытым лицом и без злого умысла.

— Здрав будь и ты, Ермак Тимофеевич, — спокойно ответил Агдаш. — Я пришёл, чтобы поговорить о мире.

— Пройди в наш дом, присядь, и мы выслушаем твои слова, — проговорил Ермак, и все направились в город.

Мы прошли в избу, в которой у нас проводились совещания. В ней меня и обратно принимали обратно в отряд.

На столе без скатерти стояли миски и блюда с хлебом, лепёшками, вяленой рыбой, тонкие полоски сушёного мяса и прочим. Чай налит в деревянные кружки, из глиняного чайника ещё тянулся пар. Здесь пили в основном иван-чай, и судя по запаху, в этот раз налили его же.

Охрана — как казачья, так и татарская, осталась снаружи. Внутрь прошло всего пятеро, включая меня. Сотники и Елисей — тоже за дверью. Мне показалось, что я спиной чувствую недовольный взгляд Елисея. Чего ты нервничаешь, хмыкнул я. Все равно собрался сбежать. Но вообще-то я думал, что на встрече с нашей стороны будет побольше людей. А тут Ермак, Матвей, и я. С ума сойти, большая честь мне оказана. Видать, ценит Ермак мои мозги.

Ермак сел на торце стола, слева рядом с ним — я, Мещеряк — по правую руку от атамана, Агдаш устроился напротив Ермака, его советник — справа, то есть недалеко от меня.

…Когда кружки с чаем опустели наполовину, Агдаш отодвинул свою подальше и немного повернул ее, будто делая какой-то знак. Затем он медленно взглянул на Ермака.

— Мы с тобой не первый день живём на этой земле, — сказал он. — Хотя и ты пришёл недавно, а я родился здесь. Но так устроена жизнь — кто-то пришёл раньше, кто-то позже, а земля всех помнит и принимает к себе, когда придет срок.

Ермак молчал. Только качнулся чуть на лавке — то ли удобней сел, то ли просто показал, что слушает.

— Я недавно говорил с Кучумом, — продолжил хан. — Он умный человек. Он понимает, что война с тобой будет стоить дорого. Людей много погибнет. Сил много уйдёт. Потому он передал мне слова — мир возможен. Но с условиями.

Мещеряк чуть повёл плечом, но ничего не сказал. Я посмотрел на Каптака — тот не сводил с меня глаз. Взгляд сухой, цепкий. Как будто не Ермака он слушал, а мою реакцию оценивал.

— Говори, — сказал Ермак. — Какие условия?

— Первое — раздел. Где ваши, где наши. Чтобы граница была ясна. За чужую границу войска не заходят. Второе — ясак. Кучум согласен, чтобы ты собирал его с тех, кто останется под тобой. Но не с чужих.

— А третье? — спросил Ермак, будто зная, что будет еще что-то.

Агдаш посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты должен покинуть Искер. Этот город — ханский. Его построили до тебя. Он — знак власти, и пока ты в нём, вся Сибирь видит, что власть перешла к тебе. Кучум не потерпит этого. Хочешь земли — будут тебе земли. Хочешь торговать — торгуй. Хочешь мира — он возможен. Но не отсюда. Не с этого берега.