Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 10 – Михаил Воронцов

Один татарин, правда, все-таки не выдержал, попытался сбежать или перебраться на другое место, но был сбит стрелой прямо в спину и рухнул на землю, больше не двигаясь.

Расчет был, наверное, на то, что от стрел щиты и ветки защищают, а из пищалей попасть в темноте будет сложно. Но сомневаюсь, что эта тактика эффективна. Правда, днем рубить колья будет еще тяжелее. Была бы ночь потемнее… Но сегодняшняя ночь на нашей стороне, а ждать Кучум не захотел.

На стену пришел Ермак, стал рядом с Матвеем. Сделав выстрел, я подошел к ним.

— Может, вылазку? — предложил Александров.

— Нет, — подумав, ответил Ермак. — Тех, кто под стенами, все равно больше, чем нас. Быстро не справимся. И может оказаться, что это засада Кучума. Он послал их ломать рогатины еще и затем, чтоб нас выманить. Завяжемся в бою, и мигом прискачут.

Сверху было видно, что многие бревна уже попадали на землю. Сколько татар полегло при этом — непонятно, но если так будет продолжаться, скоро останемся без защитных кольев.

— Не хочется порох пушками тратить… да придется! — вздохнул Ермак. — Огонь!

И грохнули пушки. Почти залпом, почти одновременно. Грохот разорвал ночь, картечь ударила по копошащимся внизу врагам.

Оттуда раздались крики, стоны, а потом в лагере забил барабан, и татары побежали назад. Некоторые напоследок подожгли принесенный с собой хворост, но большой пользы им это принести не могло — древесина пошла на рогатины сырая, так просто она не сгорит. А обуглившись, станет еще прочнее.

Стрельба из орудий оказались для татар все-таки чересчур.

Многих раненых татары потащили с собой, но некоторые, судя по крикам, остались лежать у стен. По убегавшему врагу мы успели сделать еще по разу выстрелить из пищалей и выпустить довольно много стрел.

Вторая часть боя тоже за нами.

Уничтожили довольно много врагов, сохранили рогатины и не поддались на провокацию — не выскочили наружу. Все хорошо. Жаль, потратили порох, но тут уже ничего не поделаешь.

Однако главное сражение ждет впереди. Они случится уже скоро. Надо только дождаться солнца.

Мутный рассвет разливался по небу, как вода. Сначала он казался серым, потом — розоватым, будто небо покраснело от предчувствия беды. Я стоял на стене, у амбразуры, и держал арбалет. Спать хотелось просто жутко. Беспокойная случилась ночь. Неподалеку по настилу ходил Мещеряк, посматривал на казаков, на город, в сторону врага и что-то бурчал себе под нос. Угрюм с утра, как и все мы. Не оттого, что не выспались — хотя и это тоже. Все знали: сегодня будет бой. Настоящий. Не то, что происходило ночью.

Часть татар уже выдвинулось на позиции. На расстоянии в километр стояли деревянные щиты, наподобие тех, с которыми лежал хворост, были сложены горы деревянных лестниц и рогатин с крюками. Там находилось пара сотен человек — как конных, так и пеших. Сейчас почти все сидели на земле, лошади были без наездников. Горело множество костров. Зачем — не знаю.

Ядро из пушки до них достанет, если выстрелить навесом. Но тратить драгоценный порох, чтобы убить одного или двоих, нельзя. Картечь на таком расстоянии бесполезна, и татары это знают. Да и ресурс у пушек не бесконечен, даже у тех, которые не самодельные, не из железных листов. Многое зависит от того, какими зарядами пороха стреляли, но в среднем можно сказать, что до сотни выстрелов. Пушки у нас не бронзовые, те выдерживают во много раз больше. Бронза — это роскошь.