Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 45 – Михаил Воронцов

— Добро пожаловать в Кашлык, — ответил я. — Ваш род будет жить под защитой казачьих стен.

По толпе остяков прокатился вздох облегчения. Женщины заплакали, мужчины расправили плечи. Вождь что-то долго говорил на своем языке, и хотя я не понимал слов, по интонации было ясно — он благодарит духов за спасение.

— Вперед! — скомандовал я. — Заводи упряжки в ворота!

Собачьи упряжки тронулись с места, полозья заскрипели по утоптанному снегу. Казаки выстроились по обе стороны, провожая необычный караван. Из ворот Кашлыка высыпали зеваки.

Тихон уже ждал нас у южной стены, показывая рукой на расчищенную площадку.

— Вот здесь пусть становятся. Дров принести велю, а там уж сами обустраивайтесь.

Остяки принялись разгружать нарты, доставать свернутые чумы и юрты. Работа закипела — мужчины устанавливали жерди, женщины натягивали стены из оленьих шкур. Дети носились вокруг, радуясь концу долгого пути.

Я стоял в стороне, наблюдая за этой картиной.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая снег в розовые тона. Над новым стойбищем поднимался дым первых костров. Айне подошла ко мне, сняла с шеи амулет из клыка медведя.

— Это тебе. За спасение моего народа.

— Не нужно, Айне. Я сделал то, что должен был.

— Возьми, — настояла она. — Духи будут хранить тебя.

Я принял амулет, спрятал под рубаху. Носить его, наверное, рядом с крестом будет неправильно, но отказать Айне я не мог.

…На следующий день после размещения остяков я занялся следующим вопросом, более связанным с моей инженерной деятельностью. Еще перед походом, обнаружив среди вещей Айне кремень потрясающих свойств, я спросил, где она такой взяла.

Оказалось, что залежи совсем недалеко от стойбища остяков, и через некоторое время сходили к нему. Когда я увидел эти кремни, сердце екнуло — такого качества камня я не встречал ни в Кашлыке, ни в окрестностях.

— Савва, — позвал я сотника, — глянь-ка сюда!

Болдырев подошел, взял протянутый мной серо-черный камень с острыми краями.

— А чего ты так развеселился?

— Попробуй искру высечь.

Савва достал огниво, чиркнул — сноп ярких искр брызнул с первого раза. Сотник удивленно присвистнул:

— Ого! Да это ж… Наши кремни рядом не лежали!

…Мы работали весь день. Остяки показали нам выходы породы — кремень залегал пластами между известняком, и добыть его было не так сложно. К вечеру на нартах лежало около шестидесяти пудов отборного кремня.

— Максим, ты чего удумал? — спросил Савва, глядя на груженые сани. — Это ж столько камней! На кой они нам в таком количестве?

— Увидишь, — уклончиво ответил я. — Потом скажу

Теперь, в Кашлыке, мы перетаскивали тюки с кремнем в острог. Ермак вышел посмотреть, что за суета.

— Что за камни такие, что ты их как золото стережешь? — спросил атаман.

Я взял несколько кусков и продемонстрировал:

— Смотри, Ермак Тимофеич.

Первый удар огнивом — целый фонтан искр. Второй — то же самое. Я высекал искры раз за разом, и каждый раз получался мощный сноп.

— Сравни с нашими кремнями, — предложил я.

Ермак взял обычный кремень из кармана, чиркнул — искры были, но слабые, и не с первого раза, кремень крошился. Атаман задумчиво покрутил в руках остяцкий камень.

— Хорош кремень. Для огнива самое то. Но зачем столько?

Я глубоко вздохнул. Момент был важный.

— Атаман, эти кремни — наш шанс перевооружиться. Смотри, какие искры дают! Если сделать замок, как в Европе, можно фитильные ружья на кремневые поменять. А это совсем другое дело — не надо фитиль жечь, в дождь стрелять можно, скорость стрельбы выше. От удара искра будет вылетать и порох поджигать.