Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 124 – Михаил Воронцов

Он замолчал, глядя куда-то сквозь войлочные стены шатра, словно видел это будущее.

— Когда все начнется? — спросил Хаджи-Сарай.

— Скоро я созову военный совет, — ответил Кутугай, возвращаясь к реальности. — Объявлю о необходимости активных действий против русских. Скажу, что нельзя сидеть сложа руки, когда враг укрепляется в наших землях. И предложу Маметкулу великую честь — первому ударить по захватчикам. Он не сможет отказаться при всех.

Хаджи-Сарай кивнул.

— Что мне делать?

— Ты будешь моими глазами и ушами. Смотри, кто поддержит Маметкула, кто будет сомневаться. Если будет нужно, наши планы быстро поменяются.

— Хитро, — признал Хаджи-Сарай. — Но рискованно.

— Без риска нет великих дел, — философски заметил Кутугай. — Кучум рисковал, когда шел завоевывать эти земли. Ермак рисковал, когда с горсткой казаков переходил Урал. Теперь моя очередь рисковать. Но я буду рисковать с умом, не как они.

В шатер вошел слуга, поклонился.

— Повелитель, мурза Ильбарс просит разрешения войти.

— Пусть войдет, — кивнул Кутугай.

Ильбарс, младший брат регента, вошел и сел рядом с Хаджи-Сараем. Он был моложе Кутугая лет на пятнадцать, широкоплечий воин с открытым лицом.

— Хаджи, друг мой, я бы хотел поговорить с братом наедине, — произнес Кутугай.

Хаджи-Сарай встал, коротко поклонился и вышел из шатра.

* * *

Лесная поляна скрывалась в глубине соснового бора, далеко от любопытных глаз. Маметкул сидел на поваленном стволе, точил кинжал медленными, размеренными движениями. Треск веток заставил его поднять голову — между деревьями показалась знакомая фигура.

Салим-мурза спешился, привязал коня к ближайшей сосне. Молодой воин выглядел встревоженным, пот блестел на его лбу, хотя день выдался прохладным.

— Маметкул, — Салим подошел ближе, оглянулся по сторонам. — Я узнал кое-что важное.

Маметкул отложил точильный камень, внимательно посмотрел на приятеля. Они знали друг друга с детства, вместе учились стрелять из лука, вместе участвовали в первых набегах. Салим никогда не паниковал без причины.

— Говори, — Маметкул жестом пригласил его сесть рядом.

Салим присел на корточки, понизил голос:

— Кутугай собирает совет. Будет через несколько дней. Мой человек при нем слышал, как он говорил со своими приближенными. Хочет объявить большой поход на казаков.

— Это не новость, — Маметкул спокойно продолжал водить лезвием по камню.

— Дело не в самой войне, — Салим наклонился ближе. — Кутугай хочет, чтобы именно ты повел войска на штурм Тобольска. Того самого нового острога, который казаки укрепляют день и ночь.

Маметкул замер на мгновение, потом продолжил точить кинжал.

— Понимаешь, что это значит? — Салим схватил его за запястье, заставляя прекратить работу. — Тобольск — это крепость. Казаки свезли туда пушки, построили частокол. Кто пойдет на штурм, тот ляжет под стенами. Все это знают.

— И что? — Маметкул поднял взгляд на приятеля.

— Как что? Кутугай хочет твоей смерти! Он боится, что сын хана может оспорить его власть. Отправить тебя штурмовать Тобольск — это верная гибель для тебя и твоих людей. Стены возьмут другие, позже, а ты к тому времени будешь лежать в земле.

Салим говорил горячо, размахивая руками.

— Надо что-то придумать, — продолжал молодой мурза, а потом осекся. На лице Маметкула играла странная улыбка. Сын убитого хана выглядел не просто спокойным — он казался довольным, почти веселым.