Книга Теперь я не Адвокат 1, страница 125 – Сергей Карелин, Михаил Воронцов

— Ага, есть… — подтвердил я с дрожью в интонациях, нагло подрезая ехавший сзади автомобиль.

— Вот с него и похищают!

— Как все просто! — восхитился я.

— Ничего сложного, — согласился голос.

— Но что же мне делать? Пока я до вас доеду, они уже все утащат!

— Не волнуйтесь, вам надо просто перевести все деньги на защищенный счет!

— Ой, — распереживался я, — дык ведь не умею! Можно я сообщу вам карточку, а вы сами переведете?

— Можно, — послышалось в телефоне. — Помогать людям — наша работа. Давайте сюда вашу карточку.

— Очень плохо слышно! — я приглушил звук и даже постучал пальцами по телефону. — По дороге еду, телефон отключается, перезвоните мне на другой номер, сейчас сброшу его!

— Хорошо, — разрешил собеседник.

У меня есть знакомый компьютерщик (другой, не тот, которого я спасал несколько дней назад от автоподставы), и его бабушку телефонные мошенники когда-то «развели» на деньги. Он очень расстроился и в качестве мести зарегистрировал в Австралии телефон, по виду похожий на наш, сообщив его всем своим знакомым.

— Если кому позвонят жулики, дайте им этот номер. Пусть набирают!

Звонок в Австралию стоит недешево, но для надежности Ваня установил на него еще и программу, мгновенно съедающую весь баланс.

— Один гудок — и усе, — говорил он. — В минуса, сколько б на счете не было.

В общем, скинул я мошенникам телефон и поехал своей дорогой, однако через десять минут раздался новый звонок. Тоже с неизвестного номера, но уже с другого.

— Вы дали нам что-то неправильное, — обиженно сказал Николай Романов (или как его зовут на самом деле). — Я позвонил, а у меня все деньги списались!

— Не может быть, — воскликнул я. — Наверное, вы просто ошиблись в наборе. Надо звонить еще и еще, еще и еще, со всех телефонов, какие у вас есть, тогда наверняка что-то получится!

— Вы мошенник и негодяй, — проговорил человек. — Вам не стыдно?

— Стыдно, — ответил я, — но не мы такие, жизнь такая! Ничего не поделаешь!

Вика встретила меня в дверях своего кабинета.

— Как чувствовала, что ты идешь, и пошла открывать, — улыбнулась она.

Очень идут ей строгие костюмы. Впечатление, что такая женщина не может принадлежать никому — она слишком хороша для кого бы то ни было.

Ну да не будем о грустном.

Я протянул ей лист с признанием Журавлева.

Она прочитала его и потянулась за столом, как кошка. В сущности, она на нее и похожа. Говорят, что любой человек напоминает какое-то живое существо, поэтому Вика — кошку. Умную, красивую, таинственную.

— Как он не умер от разрыва сердца, написав это? — с притворным сочувствием вздохнула она.

— А вот не умер, — усмехнулся я. — Не умер даже от второго документа с признанием в убийстве собственной жены.

— Ты страшный человек. Наверное, я зря тебя не боюсь.

— Очень зря, — согласился я. — Меня надо бояться и слушаться во всем.

— Пока ты ехал, я провела ревизию доказательств невиновности Левшина. В принципе, мы сделали все, что хотели: разгромили показания понятых, опровергли заключение лаборатории, получили признание угонщика, а теперь и адвокат сказал, что давил на Романа. Полный набор.

— Все это можно направить в следствие, но тварь-следовательша будет упираться руками и ногами. Прекращенное уголовное дело означает выговоры для нее и руководства. Уж лучше посадить невиновного. Да и оперативники будут давить. У них тоже возникнут проблемы.