Книга Теперь я не Адвокат 1, страница 127 – Сергей Карелин, Михаил Воронцов

— Хорошо… — удивилась Вика. — А мы… знакомы?

— Не обращайте внимания, — вздохнул прокурор, — я вас как-то увидел в суде, запомнил, и попросил узнать, как зовут такую красивую женщину. Вот и все. Обычная история. Я, если что, Виталий Андреевич.

Он поднял лежащий на столе документ, сделал из него самолетик и бросил его в дверь.

— С кем я работаю! — воскликнул он. — Одни бездари и тупицы! Устраивают богатые папы детишек в прокуратуру, а те элементарную бумагу напечатать не могут! Безумие! Куда катится мир!

Он продолжил бушевать, посылая в адрес подчиненных разнообразные проклятия, а я в это время рассматривал кабинет. В принципе, ничего необычного, кроме нескольких элементов.

Первым был огромный портрет прокурора в форме штабс-капитана времен первой мировой войны (Виталий Андреевич, по всей видимости, занимался реконструкцией), а вторым — здоровенный аквариум, в котором плавали явно не золотые рыбки.

— Да, это пираньи, — подтвердил прокурор, заметив направление моего взгляда. — Они самые. Скармливаю им провинившихся сотрудников, оттого у меня постоянно есть вакансии.

— Шутка, — после паузы добавил он. — Глупая, но я ее очень люблю. Так что у вас случилось? Чем вы хотите меня дополнительно расстроить?

— Мы к вам по делу Левшина, — сказала Вика, доставая из папки документы.

— А, знаю-знаю. Уж не вы ли спасли Рому от продления ареста?

— Я, — кивнула Вика.

— Большое вам спасибо. Своего подчиненного, который, не читая дело, решил поддакивать следствию, я заставил сунуть руку в аквариум, и теперь он ходит без пальцев. Шутка. Палец я ему так сломал, собственноручно. Тоже шутка.

«Куда я попал? — подумал я. Филиал сумасшедшего дома в кабинете районного прокурора. Вот это да.»

Неожиданно прокурор посерьёзнел.

— Виктория Сергеевна, объясните, в чем суть вопроса, пока я буду читать ваши бумаги, — попросил он совсем другим голосом, спокойным и рассудительным.

Вика быстро рассказала ему о деле, а он в это время пробегал глазами документы.

Через минуту прокурор стал покрываться красными пятнами, через две — покраснел, как рак.

Он поднял трубку внутреннего телефона.

— Дима, запроси в следствии уголовное дело по Левшину. Немедленно. Брось все, напечатай запрос и топай с ним в отдел. Оно у нас? На проверке? Тащи его ко мне. Мигом.

В коридоре раздался топот бегущего человека и в кабинет заскочил еще один парень-лейтенант, очень похожий на того, кого мы видели перед дверью. Вид у него был испуганный, в руках — толстое уголовное дело.

— Кто из моих замов дал отмашку на возбуждение?

— Никифоров… — пролепетал парень.

— Он здесь?

— Да…

— Большие шансы на то, что у него сейчас будет со мной очень неприятный разговор.

Парень выбежал, а прокурор открыл дело и начал его перелистывать.

Минут через пять он мрачно посмотрел на нас.

— Буду краток. В суд это не уйдет. Я не дам. И невинного человека как бы жалко, и вероятность оправдательного приговора в суде велика, как никогда. Но как ловко опера состряпали, обалдеть.

Он встал и походил по кабинету вперед-назад.

— Делаете копии своих бумаг и направляете мне письмом. Потом мы вызовем сюда адвоката, да и всех остальных. Опросим сами, только потом направим материал в следственный комитет — пусть думают, возбуждать ли дела на полицейских и их друзей. Скорее всего, не возбудят, но это уже неважно. А по адвокату будет отдельное письмо. Такие адвокаты нам не нужны. Но уголовное дело мы прекратим прямо сейчас. Без вариантов.