Книга Теперь я не Адвокат 3, страница 76 – Михаил Воронцов, Сергей Карелин

— Слушай меня внимательно, — вздохнул я. — Во-первых, никто тебя ни в какую тюрьму не посадит. Пять лет — это максимальный срок за кражу, его дают только тем, кто уже не первый раз попадается и ведет асоциальный образ жизни. А ты — приличный человек, круг твоего общения — князья, графы и руководители корпораций. Во-вторых, я очень сомневаюсь, что кто-то будет писать заявление. Если у человека имеются часы с бриллиантами — скорее всего, они у него не единственные, в отличии от репутации. Он не захочет стать посмешищем, у него нет никакого желания давать показания следователю, а потом выступать в суде, рассказывая об обстоятельствах расставания с часами. Неужели это сложно понять?

— Нет, — согласилась Лида, — очень просто. Но… когда на тебя давят, пугают… голова перестает работать. Становится страшно.

— Это правда, — согласился я. — Кстати, у меня такое ощущение, что у тебя высшее образование. Я угадал?

— Да. Училась на экономическом.

— Как интересно. Но решила работать в другой области.

— Только не надо меня учить жизни! — огрызнулась Лида. Потом напряженно засмеялась:

— Тут платят гораздо больше. Еще студенткой попробовала… хотела всего несколько раз, чтоб выплатить кредит… а потом затянуло. За четыре часа зарабатываешь больше, чем другие за месяц.

— Не страшно?

— Тут нет большого риска. Сутенеров иногда сажают, а на меня максимум административку выпишут… хотя и в ней мало хорошего. Но я… приезжаю к таким людям, от которых полиция держится далеко.

— Понятно, — согласился я. — А теперь давай расставаться, но на всякий случай продиктуй мне телефон, по которому тебя можно найти. Мало ли что.

Лида задумалась.

— А если я не захочу?

— Давай не ругаться. Если мне будет нужно — я тебя найду, но буду в плохом настроении из-за того, что потрачу на это время. И еще мне нужен телефон адвоката, с которого он звонил, когда договаривался о встрече.

Нахмурившись, через силу, девушка показала мне со своего смартфона номера. Адвокат был записан у нее под именем «от Серегина» — то есть, от того опера, который с ним свел.

— Скажи… что мне делать? — вдруг произнесла она. — Я боюсь, что меня убьют. Вывезут в лес и закопают, если станет известно, что у меня с тобой произошло все так… как произошло.

— Что ты предлагаешь?

— Не ищи адвоката. И про опера этого не говори. Собственная безопасность и так все знает. Пожалуйста! — взмолилась она.

— А о моей судьбе ты думала полчаса назад? Если б у тебя все получилось, меня ждала бы тюрьма. И это еще полбеды, там со мной наверняка попытались бы разделаться.

— Ты был для меня никем. Посторонним человеком.

— Но сейчас ты узнала меня получше и поняла, что жестоко ошибалась, — кивнул я. — Бывает же такое на свете.

Лида опустила голову. Совсем как двоечница под строгим взглядом учителя.

— Ладно, если ты будешь брать трубку, когда я позвоню, и приедешь, если я захочу с тобой встретиться и еще кое-что спросить — никакого хода делу не дам. Ни официального, ни неофициального. Видео в интернет тоже не буду выкладывать. Теперь иди.

… Уходя, она странно на меня оглядывалась. Если не знать того, что случилось можно было бы подумать что я ей нравлюсь. Очаровал своим великодушием? Подумав об этом, я усмехнулся. Интересно женщины ее профессии способны если не любить то на какие-то чувства? Впрочем какая мне разница. Не очень актуальный вопрос.