Книга Теперь я не Адвокат 3, страница 78 – Михаил Воронцов, Сергей Карелин

Когда я узнал об этом, тут же попросил собрать всю информацию о телефоне адвоката, пообещав все золотые горы, какие только возможно.

Увы, сведений оказался мизер. Звонков — никаких, то есть владелец пользовался лишь мессенджерами. Удалось лишь установить примерно район его проживания (там телефон находился ночью). А за город он с ним не выезжал. Очень жаль, тогда бы я примерно понял, где Митина лаборатория. Ну да ладно, будем думать дальше. Может, похожий по приметам адвокат будет на очной ставке со Смирновым (то есть защищать его).

Увы — нет. Там сидел гражданин относительно молодой, лет сорока. Правда, очень наглый. Заплаченные ему деньги он отрабатывал на сто процентов. Миллион вопросов, возмущенный взгляд, эмоции, сопереживание невинно задержанному.

На Смирнова, правда, его поведение не оказывало никакого впечатления. Все-таки он — человек из системы, и все эти штучки знает досконально. То, что впечатляет добропорядочных обывателей, ему было глубоко безразлично. Но за адвоката наверняка заплатили друзья, и отказываться от его услуг нелепо.

А на моей стороне сидела Вика.

Смирнов держался хорошо. Был спокоен, почти безразличен. Говорил негромко, без нарочитой уверенности, на меня почти не смотрел. Но магическим зрением я видел, какая ненависть внутри у этого человека. Спрятана сейчас глубоко, но если будет возможность выпустить ее наружу — Смирнов кинется грызть всех зубами, как зомби из фильма ужасов.

Но увы. Ничего не получится ни сейчас, ни позже. Положение безнадежное, и Смирнов это прекрасно понимал. Не выпустит его система из своих лап. Она и невиновных не выпускает, а когда у нее появляется шанс сожрать настоящего преступника, она делает это с упоением. Откусывает на площади голову и с демонстрирует окровавленное тело толпе. Посмотрите, граждане, как мы боремся с коррупцией. Те рукоплещут и кричат от восторга.

Но, хоть и никаких шансов, вопросы адвокат задавал, причем много. Может, удастся еще и меня в тюрьму отправить? Пусть Смирнов не спасется, но и я совершил какие-то незаконные действия? А что, такие случаи бывали. Всех за решетку — и хороших, и плохих. И убийцу, которого поймали опера, и их самих, потому что, пока они не сделали ему больно, он не показал, куда выбросил нож и не назвал имя заказчика. Тюрьма всех примет с распростертыми объятиями.

— Если вы подозревали, что в гараже хранятся запрещенные вещества и предметы, почему не сообщили об этом в полицию, а пошли задерживать сами?

— Не было времени. Вдобавок, мне сказали, что у Смирнова имеются обширные связи в разных правоохранительных структурах, — отвечал я, также сделав спокойно-безразличное лицо и глядя в сторону.

Следователю тоже все по фигу. Знай себе печатает протокол.

— У вас есть личная ненависть к моему подзащитному?

И рожа такая гневная-гневная у адвоката. Аж щечки покраснели.

— Абсолютно нет. Я сейчас и не могу вспомнить, сталкивался ли я с ним где-то. Но, конечно, можно сказать, что я испытываю негативные эмоции к тем, кто нарушает закон. Но если этого делать нельзя, то перестану.

Все вопросы задавал адвокат. Смирнов сидел молча.

— Вы догадывались, что нарушаете закон?

— Никак нет. Не догадывался, потому что не нарушал. А даже если и нарушил, то благодаря моим действиям были предотвращены преступления с куда более тяжелыми последствиями. Если б килограммы наркотиков были реализованы, это поставило бы под угрозу жизни тысяч наркоманов.