Книга Свадьбы, ведьмы, два кольца, страница 26 – Татьяна Антоник

— Что такое? — выступил вперед дознаватель. — Почему тебя не впустили?

— Мы сделали что могли, — расходилась Вспышка, — пойдем спать.

Но я заартачилась. Я не прощаю, когда мне грубят, и я злюсь, если люди проявляют тупость.

Посмотрев на фамильяра, на Никласа, потом посмотрев на дверь и представив, кого бы Эдмунда точно впустила, я кошмарно улыбнулась. То то друг и летучая мышь попятились.

— Раздевайся, — объявила дознавателю Верди, потянув его за ворот пиджака.

— Разде-что? — обомлел он.

— Раздевайся, конечно, — радостно сообщила ему. — Толку от тебя никакого, но Эдмунда не имеет права отказаться и впустит. — Заплетала у себя на голове пучок, чтобы скрыть волосы. — Давай, давай, не стесняйся.

— Лавли, — приглушенно ответил молодой маг. — Меня за такое могут уволить.

— Ну, тогда выбирай, — готово закивала я. — Или я буду орать, что леди Киран плохо, и там без труда догадаются, почему ей плохо. И ее клептоманию не спрячем, или ты сдаешь одежду, и я переодеваюсь.

— А что будет с леди Киран, если кто-то заметит, что вблизи ее покоев полуголый стражник? — верещал шепотом мужчина.

— Тогда они рассудят, что некоторое время назад, — икнула я, — леди Киран было очень хорошо.

Уговаривался Никлас плохо, но под моим напором никто не в силах устоять. На пол полетела его рубашка, штаны, пиджак...

— Трусы, надеюсь, тебе отдавать не надо, — взмолился он.

— Если хочешь, то я не против, — оценивала мощную фигуру друга.

Эх, красавец. Все восемь кубиков выстроились, ладонь тянется ощупать. Прямо страшно оставлять его вблизи покоев других девиц. Голый мужик — он как добыча для местной хищной фауны.

— Можешь платье мое надеть, — предложила я, чувствуя, как парень стесняется. — Прикроешь стратегически важное.

— Я в твое платье не влезу, — яростно отказался он.

Ну, я сделала все, что могла. В полемику не вступала. Сдается мне, ему позорнее нацепить девчачье, проще лишиться головы, если его кто-то заметит. Кто я такая, чтобы осуждать чужие предубеждения?

Переодевшись, словив новое недоумение от Верди, потому что я стеснительностью не страдала, я покрутилась.

— Похожа я на стражника?

— Нет, — брякнул он, прячась в темный угол. — Совсем не похожа.

— И плевать, — поиграла плечами, подкладывая туда оторванные лоскуты с юбок, — Эдмунда вроде близорукая.

Мне бы еще усы... Мысленно представляла себя в роли дедушкиных друзей-военных, трепавших меня за уши и макушку в детстве. Что они мне только не пели... Что-то из оперы: «если бы не битвы, завтра бы женился». Ну, и соответственно, битвы у них происходили чаще, чем я могла предполагать. Обещание вояки — непоколебимо. А уход от этого обещания — вообще священно.

Эдмунда меня пропустила, мрачно пыхтя, что ее отвлекают от работы. Она нервничала, старалась удержать меня у порога.

— Я не понимаю, господин Верди, — тарахтела служанка. — Час поздний, леди Киран спит.

— Отставить, спит, — рявкнула я. — Уйди с дороги, шельма!

Примерно так я думала, общаются дознаватели.

Отпихнув вредную женщину, я пронеслась галопом в спальню. А там всмотрелась в лицо Алиенры. На первый взгляд невеста действительно погрузилась в дремоту, но... ладони, щеки и область вокруг рта у нее значительно покраснели. И в отличие от моей Катрины, на нежной коже проявились язвочки.

— Видите, — не унималась Эдмунда, — она спит. Час поздний, уходите!