Книга Монстр под алыми парусами, страница 57 – Яся Белая

Так, тихонько подойдя, Грэй опустился рядом на колени и с замиранием сердца посмотрел на девушку. Она сейчас выглядела такой безмятежной, такой прекрасной и такой беззащитной, что у него даже защемило внутри от трепетной нежности.

Ассоль была самой невинностью в буквальном смысле этого слова. Не только физически, но и душевно, самими своими помыслами – чистыми, детскими, открытыми для сказки и чуда. Ее необходимо беречь и защищать, чтобы тьма и грязь этого мира ни в коем случае не запятнали и не сломили столь нежный цветок.

И от себя защищать тоже.

Ты не посмеешь! Никогда! Слышишь! Не допущу! – пригрозил он монстру, который урчал и ворочался внутри, требуя насыщения.

Скорее исполнить миссию и убраться отсюда подальше – во мрак, холод, в бездну, где ему самое место. И навсегда забыть сладостный запах мечты.

Ассоль тихо вздрагивала, и Грэй, беззвучно выругавшись, снял плащ и укутал ее, приговаривая:

– Что же ты, моя маленькая глупая нереида, улеглась прямо на землю? Так и простыть недолго, дурочка.

Не просыпаясь, девушка потянула плащ на себя и завернулась в него, как в кокон, к радости Грэя.

Он осторожно коснулся кончиками пальцев шелка ее волос, пробежался по колечкам, погладил локоны. Бросил взгляд на нежный, приоткрытый во сне ротик. Ее губы были темно-розовыми и по-детски пухлыми. И Грэй решил, что по вкусу они, должно быть, напоминают спелую малину. Но проверить, так ли это, он не осмелился. Ресницы у Ассоль были столь пушистые и длинные, что, казалось, лежали на скулах. Черты лица – живые, нежные, гармоничные. Кто-то, может, счел бы их обычными или даже не очень привлекательными, но для него спящая девушка была самой прелестной… Грэй не мог отвести взгляд от нее. Все-таки судьба оказалась благосклонной к нему сегодня и подарила эти чудесные мгновения.

– Спи, моя сладкая нереида. И пусть принцы, которые тебе снятся, никогда не заставляют тебя плакать.

Он уселся рядом с твердым намерением охранять сон девушки. Стремительно темнело, и опасность в лице разных хищников, в том числе и двуногих, становилась все более реальной. Всякое может случиться со столь хрупким созданием, неосмотрительно прикорнувшим в лесу.

Наконец, последний луч нырнул в мягкую постель ночи, похолодало, и Ассоль завозилась, просыпаясь.

Грэй успел отскочить в свое укрытие прежде, чем веера-ресницы взметнулись вверх и глаза доверчиво распахнулись. Она наивно и прелестно потерла их кулачками, потом, обнаружив плащ, улыбнулась, краснея – Грэй отлично видел в темноте, поэтому от него не укрылось милое смущение девушки. Она взяла грубую ткань и прижала ее к щеке, заставив Грэя завидовать вещи и ревновать к ней.

Потом поднялась, заоглядывалась и поспешила домой.

К счастью, отсюда до ее маяка было совсем недалеко, и луна светила достаточно ярко. Но Грэй все равно счел нужным следовать за Ассоль до тех пор, пока она не стала взбираться по каменистой дорожке, ведущей прямо к двери ее скромного жилища.

Напоследок обласкав хрупкую фигурку взглядом, Грэй повернул к Каперне, почти счастливый и умиротворенный впервые за долгое время.

В его душе тоже зажегся маяк, он звал, и манил, и указывал путь в обычно кромешных ледяных потемках души. И Грэй уверенно держал на него курс своего корабля.

Теперь он точно знал, что следует сделать, и это придавало сил.