Книга Право третьей ночи, страница 34 – Ана Адари

Это значит, что обеих ждет служба империи в каком-нибудь захолустье. На одной из границ.

— Такая красота и погибнет в глуши и бедности! — ужасалась мачеха, глядя, как Лердес блистает на очередном приеме в доме своего отца лорда Котисур.

Увы! Ее кавалерами были целители и бытовики! Даже оранжевые маги, которых волею злого случая занесло на границу, старались девушку избегать, несмотря на то, что она была красавицей. Всех их рано или поздно ждало приглашение в столицу, на сезон балов. И первые леди империи, дамы красного и оранжевого уровня, которые если и жили в гарнизонах, то уже, будучи замужем.

Незамужних же старались пристроить в столицу, к кому-нибудь из родни, если собственного дома у мага там не было.

Хотя, один все же нашелся. Оранжевый маг, рискнувший поухаживать за Лердес. Ее отец тут же выразил согласие. Препятствия к этому браку, конечно, были, но ведь не красный же уровень. К своим боевикам император был особенно строг. А к резерву довольно снисходителен.

Констанс Котисур хоть и кусала губы от досады, но открыто выступить против супруга не решалась. И вдруг случилась эта роковая ночь. Прорыв и смерть нескольких магов. Границу удалось удержать, но оранжевый лорд Котисур погиб в бою.

Вот тогда-то мачеха и принялась за дело!

— Ты все равно уже старая дева, Мэйт, — ласково уговаривала она. — Нам надо как-то отсюда выбираться. У твоего отца в столице есть родня. Хоть и дальняя, но в обществе мы будем приняты. Лердес может сделать блестящую партию с такой красотой, если…

— Если?

— Ты же все понимаешь. Я бы и сама поделилась с ней магией, но, увы. Мне нечего отдать моей дочери.

Все правильно: синий камень в кольце. Если мачеха попросит у кого-нибудь из граалей обряд «Право третьей ночи», то лишится своей магии вообще. И перестанет быть леди. А Мэйт после обряда станет всего лишь бытовой магичкой. Но синий камень это далеко не катастрофа.

— Мы должны принести жертву, — внушала мачеха. — Лердес — это наш шанс.

И Мэйт сломалась. Предложение ей так никто и не сделал. За Мэйт никто не ухаживал, никто в нее не влюблялся. Все ее чувства словно заморозили. И сделали это сознательно после того, как родилась Лердес.

Они продали все, что могли и месяц назад приехали в столицу. Осталось уговорить генерала гра Ферта, ибо маркиз гра Сантофино был неуловим. Но генерал согласился далеко не сразу. Они долго добивались аудиенции у грааля. А время неумолимо бежало. Котисурам надо было успеть с обрядом до сезона балов.

Наконец, пришло известие, что генерал гра Ферт готов принять леди Котисур и ее дочерей.

— Я догадываюсь, зачем вы пришли, — кисло сказал он, глядя сверху вниз на коленопреклоненных женщин. — Но именно этот обряд я особенно не люблю. Каждый должен принять свою судьбу. Встаньте, леди Котисур. И скажите мне: которую из своих дочерей вы хотите осчастливить?

— Леди Мэйт моя падчерица, ваше сиятельство. А Лердес — родная дочь.

Констанс Котисур торопливо оправила помявшееся платье. Стоять на коленях ей пришлось довольно долго. А юным леди подняться так и не позволили.

— Понятно, — гра Ферт тяжело вздохнул. — И вы поднимитесь, юные леди. Хочу на вас посмотреть.

Мэйт запомнила на всю жизнь, как дрожали у нее колени. И ноги затекли, и перед ней стоял всесильный архимаг. В глазах у него была темнота. Два провала, а в них — первозданная магия. Мэйт пошатывало, во рту было сухо. Гра Ферт так и сверлил ее своими… Глазами? О, нет! Душу наизнанку выворачивал. Препарировал. Познавал.