Книга Избранница Алмазного дракона, страница 87 – Полина Никитина

Люди вокруг оживлённо чешут языками, предвкушая жестокое зрелище. Отовсюду до меня доносятся обрывки фраз:

– Даже сильнейшие мира сего не могут противостоять Его Величеству!

– Так ему и надо!

– Король знает, как сбить спесь и внушить страх в подданных.

– Не жалко, сам виноват!

Меня охватывает ярость пополам с отчаянием.

Как они могут? Почему так жаждут зрелища чужой смерти?

– У вас есть хоть капля сочувствия? – спрашиваю дрожащим голосом у двух дородных женщин, сжимая кулаки до белых костяшек.

– Тебе чего, пацан? – недовольно огрызается одна них них в ярком цветастом платье.

В день казни оно кажется плевком в лицо лорда Саттона. Ядовитой насмешкой и истинным отношением людей в нашем королевстве.

Что ж, какой правитель, такие и подданные.

– И правда, – поддерживает её товарка, – сам-то, кого ограбил? Или думаешь, стырил вещи аристократишки с бельевой верёвки, так теперь тебе всё можно? И что у тебя на голове? Лишаём переболел?

Не знаю, злиться мне или смеяться. В такой одежде даже женщины не распознали во мне девушку. Дорогие брюки и рубашка сидят на мне мешком, скрывая мои скромные прелести, а обкорнанные волосы довершают маскировку.

В голову приходит нелепая идея, и я делаю вид, будто спотыкаюсь, падая на уже истоптанную в ранний час площадь.

Люди вокруг недовольно ропщут, а кто-то брезгливо пинает меня мыском башмака по рёбрам, и я морщусь от простреливающей боли, сцеживая сквозь сжатые зубы воздух.

Загребаю ладонями пыль из-под ног и неловко поднимаюсь, размазывая её по лицу и волосам. Если король будет искать меня среди толпы, он не узнает меня в короткостриженом, чумазом пареньке.

Придерживая рукой ушибленные рёбра, медленно, но верно пробираюсь к эшафоту.

Кажется, я вовремя.

Толпа на секунду утихает, а затем взрывается оглушительным гомоном, а все головы повёрнуты в сторону отряда стражников, окружающих старую, обшарпанную карету.

Повозка останавливается рядом с помостом, и я глушу отчаянный крик, когда наружу выходит лорд Райвэл Саттон.

Рубашка порвана в нескольких местах, а мощный торс испещрён длинными алыми ранами, откуда медленно сочится драконья кровь. Ноги мужа босые, а на руках массивные, литые кандалы.

Гордо выпрямившись, он неспешно поднимается на эшафот с высоко поднятой головой, бесстрашно глядя в лицо палача. За ними вальяжно следует король, чьё роскошное кресло подготовлено на самом краю высокого помоста.

“Я спасу тебя! Клянусь! Услышь меня!” – мысленно взываю к лорду, но он меня не замечает.

Смотрит в одну точку, будто задумался о своём.

Зато король пристально впивается глазами в Райвэла, не пропуская ни единого движения, не упуская каждого взгляда, а после внимательно осматривает толпу.

Поймёт ли он, что я у него перед самым носом?

Глашатай выходит вперёд, ловко разламывает надвое сургучную печать и разворачивает свёрнутый в трубочку документ:

“Внимайте, жители нашего королевства!

Сегодня мы собрались здесь, дабы вершить правосудие и восстановить справедливость. Ибо тот, кто нёс высокое звание лорда, осмелился предать интересы короны и государства.

Этот дракон, чьё имя Райвэл Саттон, беспардонно нарушил свою клятву верности, замышляя злодейские планы, направленные на ослабление нашей великой страны.

Мы, в лице вашего государя и владыки, вынуждены вынести суровый, но справедливый приговор. Райвэл Саттон, за совершенные тобой злодеяния против короны, ты приговариваешься к высшей мере наказания – публичной казни через отсечение головы.