Книга Дневник (не)ловкой попаданки, страница 30 – Светлана Нарватова

Тело жертвы было истощено до крайности, прямо как у узника концлагеря на фотографиях страшного прошлого.

И всё же он был жив — каким-то жестоким чудом.

— Какой смысл наказывать преступника там, где его никто не видит? — Эта мысль не давала мне покоя.

Когда мы спускались по эту сторону склона, не заметили ни единого огонька. Не может же существовать поселение без огней? Нет, определённо здесь пустынно, а дорога, скорее всего, ведёт на рудник. Какие-то караваны здесь проходят время от времени, но единично.

— Смысл казни — в наказании, — донёс до меня Лео, Капитан Очевидность.

— А смысл наказания? В норме — предупредить потенциальных преступников, чем закончится для них нарушение закона. А здесь — никакой воспитательной работы, можно сказать, на сто вёрст вокруг. Убийство ради убийства?

— Мучительного убийства, — поправил маг, и крыть было нечем. — Возможно, его казнили там, где поймали?

— И совершенно случайно захватили сюда эти браслеты? Они не выглядят вещью, которую всегда носишь с собой.

— Это родонцы. Может, у них так принято? — Лео, не глядя в мою сторону, сделал ещё несколько шагов к дороге, фактически оказавшись на её кромке. — Ладно, — он повернулся ко мне. — Согласен. Скорее всего, всё это сделано осознанно: выбор места и способа казни. Возможно, здесь что-то личное. Преступник должен мучиться в одиночестве. Судя по расползающемуся проклятию, насолил он кому-то из императорского рода. Поля, даже если бы мы могли ему помочь, в чём лично я сильно сомневаюсь, почему ты думаешь, что он не какой-нибудь убийца или насильник?

— Враг нашего врага наш друг?

— А если это ловушка? — Лео продолжал взывать к здравому смыслу.

— То есть наши противники заранее знали, что мы попадём в эту треклятую Родонию именно здесь, выберемся именно сюда, и за несколько дней припёрли этот крест, беднягу и сели в кустах ждать, когда мы на него наткнёмся?

— Может, такие бедолаги тут на каждом шагу натыканы, как грибы после дождя,?

— Ты сам в это веришь?

Лео помотал головой.

— По большому счёту, неважно, ловушка это или нет. Я против. Не понимаю: ради чего мы должны подвергать себя опасности? Зачем тебе это нужно?

Я сама не очень понимала.

— Я давала клятву Гиппократа.

— Не знаю, что, кому и зачем ты давала, всё это осталось в другом мире. — Лео настороженно косился по сторонам.

Но было тихо. Пели птицы. Порхали бабочки. Стаи комаров вились вокруг наших защитных сфер и старательно игнорировали беззащитного мужика на кресте.

— Это символическая клятва врача, лекаря, — перевела я на понятный для Леонарду язык. — Обещание оказать помощь больному, действовать исключительно в его интересах и приложить все усилия, чтобы сохранить ему жизнь, вне зависимости от того, кто перед тобой. Жизнь каждого человека — высочайшая ценность. Всё остальное — вторично.

По лицу Верховного мага Ледении читалось, что он был со мной не согласен.

— Почему же вчера ты не бросилась оказывать помощь тем, кто остался внизу? — В голосе Лео сквозил неприкрытый скепсис.

— Потому что это было нереально. Я бы просто до них не добежала. Не говоря о том, чтобы им помочь. А сейчас реально. — Леонарду мне не верил, и, вполне возможно, я неправа, но меня просто несло: — Не зря же мы оказались именно здесь? Именно сейчас?

Верховный маг поднял руки и опустил голову, всем своим видом показывая, что просто не видит возможности спорить с оппонентом за отсутствием мозга у последнего.