Книга Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор, страница 34 – Таня Рен

Мара и Дамиан повернулись к нему.

— Как я уже говорил, моя семья хорошо знакома с семьёй директора Дьюара. А моя мать училась в Ддевисвиде. Если я попрошу директора выписать нам разрешение — скажем, в рамках подготовки научной работы — он, скорее всего, не откажет.

— Той самой научной работы по эфирной магии, — оживилась Мара, — которую я якобы пишу с профессором Рэнсомом!

Она выпрямилась, глаза блеснули.

— Я могу поговорить с ним и попросить сказать, что мы работаем над ней все вместе. Ты, я и Дамиан.

— Технически, это правда, — хмыкнул последний.

— Здорово! Мы отправимся в Ддевисвид!

* * *

Когда часы пробили второй раз за ночь, Дамиан потянулся, зевнул и встал.

— Я… пойду. Завтра рано вставать, — сказал он, стараясь сохранить обычный, лёгкий тон.

Мара подняла на него глаза, но промолчала. В последнее время он всегда уходил первым. Всегда «уставал», «хотел спать», «вставал рано».

— Доброй ночи, — бросил он, не оглядываясь, и скрылся за дверью спален.

Наступила тишина. Не напряжённая — просто тишина двух людей, которых что-то одинаково тревожит.

Весперис закрыл книгу и сложил руки на ней. Несколько секунд он не поднимал взгляд, потом тихо сказал:

— Он не спит. Лежит часами, с закрытым балдахином, ни с кем не разговаривает. А иногда сидит в ванной. Просто сидит.

Мара прикрыла глаза. Воспоминание о том вечере, о кровоточащем запястье, о взгляде, полном усталости, вновь всплыло перед ней.

— Я боюсь за него, — прошептала она. — Но я не знаю, как помочь. Он отдаляется. Каждый день всё больше. И даже если он рядом… его как будто нет.

— Он всегда был таким… пылающим, — тихо сказал Весперис. — А теперь… как будто в нём осталась только зола.

— Что нам делать, Весперис? — беспомощно вздохнула Мара. — Мы должны что-то… должны как-то помочь.

Он медленно покачал головой, глядя в темноту за окном.

— Я не знаю, что с ним происходит, — признался он с болью в голосе. — Он перестал говорить со мной… ну, по-настоящему. Как раньше.

— Но ты ведь хорошо его знаешь, — взмолилась Мара. — Лучше всех.

Весперис отвёл взгляд, сжал пальцы в замок и долго молчал. А потом, с глубоким вдохом, начал говорить, подбирая слова:

— Он чувствует вину. За Ноксиана — это очевидно. Передо мной… перед тобой. — Он на секунду замолчал. — А ещё за Торна. За то, что не смог тебя защитить. За то, что это ты должна была защищать его. Что он валялся без сознания, пока Ардонис убивал тебя.

Мара вскинула голову, но не смогла ничего сказать. Ей даже в голову не приходило, что Дамиан так на это смотрит.

— Думаю, в этом и причина, — продолжил Весперис, чуть увереннее, словно нащупав ниточку истины. — Он чувствует себя… беспомощным. Бесполезным. И… приносящим только вред.

Маре захотелось закричать. Нет, это неправда. Это несправедливо.

— Но это же не так, — прошептала она, едва сдерживая слёзы. — Это совсем не так…

Она перевела взгляд на Веспериса.

— Конечно не так, — мягко подтвердил он.

Мара долго молчала. А потом тихо спросила, почти шёпотом:

— Скажи мне честно. Только честно, Весперис… Ты злишься на него? За Ноксиана?

Весперис не ответил сразу.

Он медленно выдохнул, глядя куда-то в сторону. Его лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным.

Наконец, он заговорил. Тихо, но ровно, уверенно:

— Нет. Я не злюсь. Дамиан всегда был мне ближе, чем Ноксиан. Ближе, чем кто-либо. То, что произошло в гроте… трагическая случайность. Непоправимая. Жуткая. Но случайность.