Книга Трехглавый змей, страница 193 – Таня Рен

Мара не успела понять, что произошло, как оказалась вытолкнутой к Ардонису, и тот отечески приобнял её за плечо, позируя перед фотографами.

— Вот она, наша Мара Сейр, — раздался голос Ардониса с высоты его роста. Такой тёплый, уверенный, звучный. — Сколько силы духа в таком хрупком теле, не так ли?

Всё новые и новые вспышки ослепляли её, безжалостно выжигая сетчатку глаз и заставляя жмуриться. А он казался таким спокойным, таким открытым. Его лицо излучало тепло и заботу. Его улыбка была ласковой, его рука уверенной, но будто невесомой. Всё внутри неё кричало ей убежать. Сбросить его руку. Крикнуть в лицо репортёрам, что они снимают убийцу, притворяющегося святым.

Но кто бы ей поверил? Кто вообще услышал бы её среди этого гремящего водопада восхищения Ардонисом?

Тем временем он, разворачивая её к очередной фотокамере, прошептал прямо на ухо:

— Вкусно было?

У Мары потемнело в глазах, а в ушах нарастал писк. «Магия крови может навредить, только если по-настоящему этого хотеть» пронеслись у неё в голове слова Дамиана. А она хотела. О, ещё как хотела. Это было бы так просто — избавится от Кая прямо здесь, прямо сейчас, даже если бы ей самой за это грозила смертная казнь.

«Да? И как ты объяснишь, откуда девочка, которая первый год учится в Эльфеннау, знает магию крови?» — прозвучал другой, холодный голос. И он был прав. Этот вопрос вёл напрямую к её другу Весперису Мору, слухи о семье которого были известны всем. Если Дамиан и в самом деле ответственен за то, что научил её, то Весперис тут не причём.

Мара сцепила зубы и выдавила очередную вымученную улыбку для корреспондентов.

— Этот поступок, — продолжал громогласно вещать Кай, — это не просто преступление против этой юной девушки, это акт террора, направленный против нас, против всех, кто живёт с огнём внутри!

Фотографы ликовали. Репортёры перешёптывались, фиксируя в блокнотах происходящее.

— Хватит молчать! Хватит терпеть! Мы больше не будем стоять в тени и ждать, пока нас снова и снова будут пытаться уничтожить! Каждый, кто осмелится поднять руку на магов огня, столкнётся с моим гневом! Мы не позволим этим преступникам, этим слабым, трусливым существам убивать нас безнаказанно!

Ардонис развернулся к ней и взял за оба плеча. Хотя на его лице всё ещё играла теплая, почти ободряющая улыбка, в его глазах горела чистая, хладнокровная угроза.

— Драконы всегда добиваются своей цели, — сказал он.

Толпа вокруг загудела одобрительно, принимая его слова за вдохновляющее заявление. Драконы шумно аплодировали.

Но Мара знала, что Ардонис говорит не о ней, не о драконах вообще. Он говорил о себе. О своём намерении уничтожить её — если не в этот раз, то в следующий.

Внутри у неё всё переворачивалось, но вдруг из самых глубин страха родилась другая эмоция — ярость. Гнев поднялся горячей волной, сжигая всё на своём пути.

Набравшись смелости, она вскинула голову, стараясь, чтобы ни одна мышца на лице не дёрнулась, и её губы растянулись в почти угрожающей улыбке.

— Всегда, — с вызовом ответила она.

Ардонис на долю секунды замер, его глаза блеснули, едва заметно сузившись.

Мара не отводила взгляда. Её грудь тяжело поднималась от бушующих эмоций, но она смотрела прямо в его глаза, как будто от этого зависела вся её жизнь.

Кай снова изобразил мягкую улыбку и театрально хлопнув её по плечам, разжал руки. Он даже одобрительно кивнул в ответ, а затем снова развернулся к собравшимся.