Книга Трехглавый змей, страница 70 – Таня Рен

— Знаешь, я часто думаю… О том, как всё могло быть иначе… если бы я был… другим, — его слова прозвучали горько, но без надрыва, как констатация факта.

Мара нахмурилась.

— Ты не виноват в том, кем родился, Весперис, — сказала она твёрдо, даже немного удивляясь своей уверенности. — Это несправедливо — обвинять себя в том, что ты не контролируешь.

Он повернул голову к ней, его губы дрогнули в лёгкой усмешке.

— Возможно, ты права, — тихо ответил он, и его голос стал чуть мягче. — Но это не меняет того, что есть сейчас. Я не могу дать себе надежду на будущее. А ты и Дамиан… Я думал, что если кто-то узнает, он сразу захочет держаться подальше. Зачем дружить с тем, кто может умереть в любую секунду?

Мара вдруг поняла, почему он так разозлился тогда. Не из-за того, что Дамиан рассказал его тайну. Он испугался, что это оттолкнёт её. Поэтому он оттолкнул её первым. От этого осознания ей захотелось разреветься, и пришлось прикусить губу, чтобы сдержать слёзы.

— Весперис… — начала она, медленно и осторожно, будто боялась спугнуть его. — Ты не должен быть один в этом. Мы не оставим тебя. Я не оставлю тебя.

Он глубоко вздохнул, и снова повернул лицо в её сторону.

— Почему тебе не всё равно? — еле слышно спросил он, избегая встречаться с ней взглядом. В его голосе было нечто большее, чем просто любопытство, и он звучал почти жалобно.

Мара на мгновение задумалась, пытаясь найти ответ, который и сама не осознавала до конца. Затем она сделала то, что было для неё почти неестественным — она протянула руку и коснулась его руки, чувствуя холод его кожи под своими пальцами.

— Может я и не знаю тебя так долго, как Дамиан — сказала она, замечая, как её голос едва заметно дрожит, — но это не значит, что мне будет всё равно, если ты умрёшь. Тебе может показаться, что это всё не имеет значения… но мне причиняет невероятную боль сама мысль о том, что такой человек, как ты, может просто… сгореть.

Ей показалось, что он сейчас отстранится. Но вместо этого Весперис чуть разжал пальцы, позволяя её руке скользнуть в его ладонь.

— Какой человек? — спросил он несмело и почти шёпотом.

Мара замешкалась. Она не планировала ничего из этого, и ей оставалось только говорить напрямую то, что она думала, подбирая слова на ходу.

— Ты… — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и продолжила, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно. — Ты как тихий океан под серым небом — кажется, что поверхность совершенно неподвижна, но под ней скрывается невероятная глубина. В тебе есть что-то… магнетическое.

Весперис слегка склонил голову на бок, его лицо стало серьёзнее, но он молчал, позволяя ей продолжать.

— Ты не говоришь много, но каждое твоё слово имеет вес, как будто ты всегда видишь больше, чем остальные, — продолжала она твёрже, — и, несмотря на твою холодность, в твоих действиях есть столько заботы, столько внимания к деталям. Это редкость — обладать такой внутренней силой и одновременно такой чуткостью.

Весперис, казалось, даже задержал дыхание, застигнутый врасплох её откровенностью.

— Ты говоришь так, будто знаешь меня лучше, чем я сам, — тихо произнёс он, в его голосе слышался легкий надлом. — Почему?

— Потому что… — она замерла, глядя на его лицо, которое вдруг стало таким уязвимым. — Потому что я вижу тебя. Вижу то, что ты скрываешь, и это не делает тебя хуже. Это делает тебя настоящим, живым. И я не хочу, чтобы это исчезло. Не хочу, чтобы ты исчез.