Книга Трехглавый змей, страница 81 – Таня Рен

Её воображение тут же нарисовало пугающие образы — загадочные комнаты, заполненные ловушками, тени прошлого, оживающие от её прикосновения…

— Профессор, — наконец пролепетала она, едва контролируя дрожь в голосе, — и что ещё сказано в книге? О магии эфира… Она упоминает что-то конкретное?

Рэнсом помрачнел ещё больше.

— Увы, нет, — он покачал головой. — Тексты намекают на то, что магия эфира — это нечто гораздо более глубокое и древнее, чем мы привыкли понимать под магией. Она охватывает не только создание и разрушение, но и саму природу магии, её источник. Аэллард писал, что маги эфира могут черпать силу не из стихий, как мы, а… — он задумался, подбирая слова, — прямо из самой сути мира.

Профессор Рэнсом вздохнул и, немного помедлив, заговорил, подбирая слова с осторожностью, словно боясь ранить Мару.

— К сожалению, — сказал он, слегка наклоняясь вперёд и сцепив пальцы, — в книге нет ни точных указаний на местонахождение башен, ни намёков на то, какие именно испытания они готовят. Всё, что Аэллард оставил, — это расплывчатые фразы о «достойных», которым откроются его секреты, если они докажут свою силу и намерения, — Рэнсом на секунду умолк, словно надеялся, что может всё-таки вспомнит какую-то деталь. — Это как попытка собрать пазл, когда у тебя есть всего пара кусочков.

Мара сглотнула, чувствуя, как в груди нарастает неприятная тяжесть. Она так надеялась, что эта книга приоткроет для неё завесу тайны. Но слова профессора звучали, как медленное разочарование, которое растекалось по её сознанию, подобно густому туману.

— Я не ограничился одной этой книгой, — продолжил Рэнсом, устало потерев глаза, как будто это исследование отняло у него слишком много сил и нервов. — Я пытался найти что угодно, что могло бы помочь тебе. Но, понимаешь, магия эфира словно канула в лету. В известных мне источниках нет никакой информации о том, как ею управлять. Никаких описаний техник, никаких формул. Даже упоминаний о других эфирных заклинателей, кроме самого Аэлларда, я не нашёл.

Он тяжело вздохнул, и его взгляд стал ещё мягче и печальнее, словно он осознавал, какую ношу возлагает на юные плечи Мары. Молчание в кабинете стало почти ощутимым. Мара сидела неподвижно, смотря на потёртую обложку книги перед собой, но теперь её не охватывал трепет. Внутри неё росло чувство… безысходности.

Ей дали силу, которой нет ни у кого, силу, что казалась неиссякаемой, как само мироздание. Но никто не мог объяснить, что с ней делать. Это было, словно ей дали невероятно сложный инструмент, способный изменить мир, но не дали к нему инструкцию. С каждой секундой её надежды гасли, как фитиль догорающей свечи.

Наконец, профессор заговорил снова, его голос звучал чуть приглушённо, как будто ему самому было тяжело произносить эти слова.

— Мара, — он наклонился к ней. — Если эта магия никак не проявляла себя раньше, если она не бесконтрольна, то, возможно… возможно, тебе стоит жить так, словно её и нет.

Его слова повисли в воздухе, глухим эхом отразившись в её сознании. Мара почувствовала, как ледяная волна прокатилась по спине. Жить так, словно её сила — та, что отделяла её от всех других магов, делала её особенной — не существует? Игнорировать её? Это было бы равносильно отказу от части себя. Но профессор Рэнсом смотрел на неё так, словно предлагал единственно верный выход, даже если этот выход был самым тяжёлым.