Книга Трехглавый змей, страница 82 – Таня Рен

Мара пыталась осмыслить его слова, но в голове была только глухая, болезненная пустота. Ей стало невыносимо горько.

— Как… как будто её нет? — прошептала она, её голос дрогнул. — Но ведь она есть. Я чувствую её… каждую ночь, когда она приходит ко мне во сне. Эта магия словно… зовёт меня, профессор. Как я могу просто… игнорировать её?

Рэнсом сжал губы, явно борясь с чем-то внутри себя, прежде чем ответить. Он понимал её чувства, понимал это странное притяжение, которое сила могла оказывать на молодого, любопытного мага. Но в этом притяжении была и опасность.

— Мара, — его голос стал чуть мягче, — я не прошу тебя отказаться от поиска ответов навсегда. Но… я прошу тебя быть осторожной. Ты очень юна, и я не хочу, чтобы ты столкнулась с чем-то, к чему пока не готова. Иногда… — он замолчал, словно не был уверен, стоит ли продолжать. — Иногда неизвестные силы лучше оставить в покое, пока не наступит момент, когда ты сможешь их понять и контролировать.

Когда Мара покинула кабинет профессора Рэнсома, её охватило гнетущее чувство опустошённости. Она медленно брела по коридорам академии, едва замечая остальных студентов, которые оживлённо переговаривались и смеялись вокруг неё. Всё происходило словно в тумане. Она почти не слышала своих собственных шагов — её тело будто двигалось само по себе, оставив разум блуждать где-то в мучительных раздумьях.

«Жить так, словно её нет?» — повторяла она про себя, пытаясь вникнуть в смысл слов профессора Рэнсома. Её руки сжались в кулаки, и она почувствовала, как ногти впились в ладони. Как можно добровольно отказаться от возможности познать нечто уникальное и мощное? Разве можно было оставить это в покое, когда сама судьба, казалось, выбрала её? Почему тогда ей были посланы эти сны? Почему она чувствовала зов?

Мысль о том, чтобы жить так, словно её магии не существует, по—настоящему обжигала изнутри. Как можно просто… притвориться, что у неё нет этой силы? Эта магия была частью её самой, частью её души. Отказаться от неё означало бы отказаться от части себя. И если бы её учили с детства скрывать эту силу, возможно, это было бы легче. Но сейчас, когда она уже знала, каково это — чувствовать её, пробовать её на вкус, даже немного управлять ею, идея игнорировать её казалась невозможной. Словно ей сказали закрыть глаза и жить в полной темноте, когда она уже видела свет.

Она остановилась у окна, глядя на угрюмый октябрьский пейзаж. Дождь, казалось, висел в воздухе, готовый вот-вот обрушиться на землю. Мара с горечью подумала, что, может, Рэнсом прав. Она ведь понятия не имела, что такое эфир и как им управлять. Эта магия не была похожа на огонь, воду, воздух или землю, у неё не было формы, не было структуры, к которой она могла бы привыкнуть. Даже само слово «эфир» вызывало у неё странное чувство: как что-то безграничное и недоступное, что можно почувствовать, но невозможно до конца понять. А если её сила действительно таит в себе опасность? Что, если она пробудит в себе что-то, что выйдет из-под контроля и навредит ей самой — или тем, кто её окружает?

В какой-то момент её охватило отчаяние. Что, если так и будет всегда? Что, если она так и останется одной, без наставника и без ответов? Что, если она никогда не найдёт способа понять, как работает эфир? Это ощущение беспомощности было ей совершенно чуждо и пугало её. Она привыкла полагаться на свой ум, свою решительность, на упорство, которое помогало ей добиваться всего, чего она хотела. Но сейчас, перед лицом этой неизвестной магии, она чувствовала себя маленькой и бессильной.