Книга Принцесса, подонки и город тысячи ветров, страница 147 – Анна Ледова

То же повторилось в других банках. Господина Тоткена будто не существовало. Я обошла все кофейни и рестораны на Ховедгат, запуская с ветрами шепотки с нужным именем. Глухо. В «приличном» Дансвике такого господина не знали. То, что я отыскала это имя в лавке парфюмера, теперь казалось счастливой случайностью.

Значит, нужно искать в Дансвике криминальном. Но у меня ещё не было такого веса на Дне, чтобы прийти к известным мне «акулькам» второго круга с расспросами. Тем более что всем им я уже известна как кузина главдепа О. Б., по приказу которого и арестовали большинство из них.

Спросить Алоизу? Нет, это было значило преждевременно раскрыть карты… А эта карта пока тёмная, рубашкой вверх. Я пока сама не знаю, чем мне аукнется, если я наконец её переверну. Для Алоизы и Четвёрки у меня был припасён другой козырь.

Но и его я сразу вытаскивать не стала. Сначала посмотрим, во что разговор выльется. Помоги мне Тот, Кто Ещё Ниже…

Фрею Арвен я пригласила в дорогой ресторан: Мурена такое уважение к «старшей» оценит, расслабится. А мне это на руку. Потому что я собиралась добиться того, на что ни одна «акулька», пробыв ею всего месяц, не вправе рассчитывать. Только такая наглая, как я. Зубами цепляющаяся за возможность обрести такую протекцию, какая прежнему мальку Ветерку и не снилась.

– О, моя дорогая девочка, прекрасное место, чудесное! Нам непременно стоит заказать гребешки, они здесь свежайшие!

Алоиза Арвен без устали щебетала и улыбалась. Но стоило официантам выполнить свою работу и удалиться, как от её профессиональной маски не осталось и следа.

Я протянула ей банковский чек «Вельстанда» на десять тысяч. Мне лично статус «старшей» над Кустарным принёс чистыми ещё три с мелочью. Полный же оборот с моего района до вычета причитающихся «подкозыркам» процентов, составил почти двадцать тысяч койнов.

– Угодила, – довольно усмехнулась она: и чеку, и дорогому вину, и обстановке. – Впрочем, в тебе не сомневались.

Не оговорка. Не «я в тебе не сомневалась», а «не сомневались». До этого я была уверена, что являюсь её личной протеже. А теперь задумалась.

Алоиза коротко расспросила, как я справляюсь с вверенным мне районом. Но, судя по метким вопросам, ей это и так было известно, она лишь уточняла детали.

– Такими темпами, глядишь, повышу через год-два. Весь запад Третьего круга, как раньше Скат держал, – как тебе такая перспектива? А лет через пять и во Второй войдёшь…

– Нет, – просто сказала я.

Алоиза удивлённо вздёрнула подкрашенную бровь.

– Не через год и не через пять. Сейчас. Потому что Дно задолжало мне куда больше, чем я ему. Я хочу, чтобы Глубина взяла меня под полное покровительство. Не только вы. Вся Четвёрка. И тот, кто крутит даже ею.

Мурена, как и любой подонок, очень трепетно относилась к словам. Пустой свист на Дне презирали: каждое слово нужно обосновать, уметь за него ответить. Потому что спросят за него обязательно. Вот и сейчас взгляд её потяжелел.

– Зарываешься, Принцесса, – жёстко сказала она. – Дно никому ничего не должно. Тем более такой наглой маленькой рыбке.

– Ошибаетесь. Оно должно мне восемь лет жизни.

Я положила перед ней две бумаги из толстого досье, что скрупулёзно собрал и спрятал от лишних глаз Коста. Свидетельство о моей смерти за подписью самой Алоизы Арвен в качестве опознавателя. И указ о назначении моего отца первым советником высшего законодательного органа Дансвика.