Книга Принцесса, подонки и город тысячи ветров, страница 160 – Анна Ледова

Последнее он сказал с такой злобой, что мне стало не по себе.

– Крис бросил нас. Меня. Но одновременно был рядом – в моей памяти, в словах и вечных укорах моего отца. А я из кожи вон лез, чтобы доказать отцу, что я лучше! Крису всё далось так просто: магия, известное имя, богатство… А я сам! Видят боги, я сделал всё, чтобы стать достойным продолжателем рода в глазах отца!..

У Косты во время рассказа сжимались кулаки, и я никогда не видела его таким взбудораженным. Это пугало.

– Ты поэтому так ненавидишь брата? Что даже подставил его, когда убили дворецкого? – осторожно спросила я. – И кто всё-таки его убил?

Коста перевёл на меня расфокусированный горящий взгляд, собрался.

– Ненавижу? – удивлённо переспросил он. – Что ты. Я очень люблю брата, Ветерок. Потому и спас его, убив Готрика сам. И тебя спасу. Уже от самого Криса.

Он снова был спокоен, и его слова сейчас настолько расходились с той ненавистью, что я увидела в его глазах немногим ранее, что стало не по себе. Он только что сжимал кулаки, снедаемый завистью и злобой, а теперь снова очаровательно улыбался как ни в чём не бывало.

Я незаметно отодвинулась к двери. Никогда прежде я не видела Косту таким возбуждённым, но гораздо больше меня напугал этот резкий переход в его обычное весёлое состояние.

Это какой-нибудь подонок мог так легко сказать: «я убил». А, может, и не очень легко, а хмуро признавшись или даже зло хвастаясь. А чтобы вот так: спокойно и цинично… Да ведь и Коста – не «какой-нибудь» подонок.

– Зачем ты его убил? – тихо переспросила я. – И что значит: «спас брата»?

– Бедный Готрик, – снова опечалился Коста. – Такой послушный, такой преданный. Такой идейный… А я ведь действительно скучаю по нему, Ветерок. С каким восторгом он принял саму идею Дна. Как он радовался моим успехам… А уж когда я вернул ему магию и он наконец обрёл семью… Ну, в моём лице. Кристара он никогда не любил.

Коста раньше всегда отвечал коротко и по существу, сейчас же постоянно сбивался на воспоминания, но я не рискнула его торопить.

– Готрик отказался что-то выполнить для тебя? – подсказала я, когда мужчина снова замолчал. – Поэтому?

– О, наоборот, – оживился Коста. – Как он мог мне отказать? Напротив, едва не переусердствовал. Ну, что ты там стоишь, Ветерок? Иди ко мне. Из этого окна чудесный вид; уверен, ты по нему скучала.

Я не сдвинулась с места, и тогда Коста сам с улыбкой взял меня за руку и подвёл к окну, приобняв за плечи. Вид действительно был прекрасный и почти забытый: на парк и быстротечную Липку. На другом её берегу справа виднелся утопающий в осенних красках Эльдстегат, а слева аллея Пионов. Наш Кирстегат был одним из четырёх самых престижных районов центра.

– Если приглядеться, то виден мой дом. Вон там… Может, пока здесь всё обустраивают, переберёшься ко мне? А потом переедем сюда.

Я не ответила, не сводя с него требовательного взгляда, и он продолжил, спохватившись.

– Ах да, мой бедный Готрик… Видишь ли, он вдруг решил, что Крис может стать для меня угрозой. Глупо, правда? Он же мой брат. Ты, помнится, так переживала накануне отъезда Криса, что его непременно убьют. Конечно же, нет. Я ведь сразу сказал тебе, что Криса не тронут. А Готрик был не согласен. Боялся. Не за Криса – за меня. И с чего бы?

– Эрланн – глава «охранки», – напомнила я. – И собирался уничтожить само Дно.