Книга Принцесса, подонки и город тысячи ветров, страница 169 – Анна Ледова

На этом письмо заканчивалось. Я механически убрала его в карман. Потом, подумав, порвала на мелкие кусочки и спустила в помойную дыру в полу. В груди было пусто. Усилием воли, пока голова не взорвалась от осознания прочитанного, заставила себя лечь и закрыть глаза. И уставший за долгий день организм не подвёл, благодарно провалившись в сон.

От жёсткой лежанки ныло тело, а от мёртвого воздуха болела голова. Разбудил меня лязг замка, так я поняла, что уже утро. Увидев скудный завтрак, что принёс охранник, поняла, что слабость была скорее от голода. Мамка Трефа лучше готовила, подумалось мне при виде комковатой серой каши и едва тёплого травяного отвара.

Странно, но до следующей порции каши – уже обеденной – меня никто не беспокоил. Эрланн должен был доложить Косте, что я желаю его видеть. Но ни братья, ни следователи – вообще никто ко мне не спешил. Охранник на мои вопросы не отвечал. Проверять его причастность ко Дну особым знаком я не рискнула: если он из «правильных», то лишь выдам себя неосторожным жестом на радость кейре.

Кейре Астингтон, как ни давил вчера, как хитро ни составлял вопросы, а доказать, что я подонок, так и не смог. А всего-то надо было – взять пацанку за ухо да посмотреть на наколотую рыбку. Но, видимо, в столице таких подробностей о дансвикском преступном мире не знали. А Эрланна на допрос не пустили.

Эрланн, помрачнела я. Что ж. Первое правило из двух, которыми я неизменно пользовалась, когда разнюхивала то или иное дело, соблюдено. Это то, ещё Дрошкино: «переспать» информацию и обдумать её на свежую голову.

Второе вывела сама, и звучало оно так: «Можешь не верить – не верь». Заключалось оно в том, чтобы подвергать сомнениям всё, в чём только можно усомниться. И даже собственным глазам не всегда стоит доверять.

Значит, некая семья Герстлен. Это они были виновны в том, что Орканов вычеркнули из истории города за два дня. Я этого не знаю наверняка. Следовательно, не верю. Также я не могу достоверно знать, что Эрланн по материнской линии принадлежит к тому же роду.

Но это утверждает дядя. Ему я верю.

Но он ли это писал? Его почерка я не знаю. Да даже знала бы – на Дне умельцев по подделкам хватает. Это вполне может быть очередная игра Косты. «Ну же, Ветерок, это будет забавно, – так и встала перед глазами его заразительная улыбка. – Теперь можно солгать, но никто из нас не узнает: ложь это или правда».

Вот именно. Где ложь, где правда? А ведь я уже поклялась дяде закончить эту кровную месть. До того, как узнала, что Эрланн – последний из семейства предателей, обрёкших нас с дядей на всё это. Если это так, то я должна его ненавидеть. Я прислушалась к себе: с ненависти не было. Только презрение и отвращение.

Косте было бы выгодно представить всё именно в таком свете. Может, притянуть за уши какие-то факты. Может, он сам указал дяде Леванте в своё время на «предателей», так удобно оказавшихся родственниками по матери его старшего брата…

Обманываться словами Стордаля о том, как он любит Криса, даже наивный Хвенсиг не стал бы. Когда Коста рассказывал о семье, в его словах так и сквозила злоба и ненависть. Я поняла, что он с самого детства завидовал брату, которого их отец считал единственным нормальным сыном. Брату с магией, деньгами, громким именем, положением в столице. Потом наследство старикашки Эрланна, а это ещё больше денег и власти, ещё больше магии, переданной ритуалом, будто собственной этому сукиному сыну было мало…