Книга Чужая Истинная для Ледяного дракона, страница 79 – Адриана Дари, Светлана Томская

Анна, всё ещё кипя от возмущения, разглядывает зелёные балахоны, разложенные перед нами сестрой Альфиной.

– Я что, должна надеть эти тряпки? – с возмущением спрашивает она.

– Да, госпожа. – Женщина меряет её неодобрительным взглядом. – Вы же не пойдёте через весь порт полуголая.

– В такую-то жарищу? – начинает Анна.

– Она права, Анна, – грустно подтверждаю я, беря ближайший ко мне балахон. – Дело не в жаре. Лучше одеться, иначе от взглядов потом не отмыться. Здесь все женщины ходят наглухо закрытыми.

Анна фыркает, но позволяет надеть на себя бесформенную хламиду.

На пирсе нас встречает конвой из десятка вооружённых мужчин, одетых в широкие штаны и короткие белые туники. В их сопровождении мы проходим через весь порт, провожаемые похотливыми взглядами множества мужчин.

– У них что, здесь женщин не хватает? – шипит Анна.

– И не хватает, и нравы строгие, – тихонько отвечаю я. – Женщины сидят взаперти, даже у бедноты. С самого рождения в домах отцов, а потом из рук в руки передаются мужьям. Те, кто не может похвастаться родовитостью, рады, если удаётся пристроить дочерей в наложницы к богатеям и получить за это деньги.

– То есть они продают собственных дочерей? – Анну передёргивает. – Бедные девушки.

А я тяжело вздыхаю. Наша участь теперь не лучше.

Верн тоже отправляется с нами. Но в карету с нами он не садится. Местными правилами запрещено. К нему, как и к охранникам, подводят коня. Анна с удивлением смотрит на кожаные намордники лошадей и платки, которыми наши сопровождающие обматывают нижнюю часть лиц.

– Песок, – тихо поясняю я. – Здесь он очень мелкий и забивается в ноздри так, что дышать почти невозможно.

Мать Рена бросает на меня косой взгляд. Её рот приоткрывается и тут же захлопывается, так и не сделав мне замечания за то, что я посмела заговорить без разрешения. Опасается Анны. А я всё равно поёживаюсь: пять лет, прожитые в Академии под присмотром стервозной старухи, даром не прошли.

Наставница и её помощница садятся в карету напротив нас. Мать Рена сразу же наглухо задёргивает шторку.

Но Анна решительным жестом отдёргивает плотную тяжёлую занавесь.

– Что вы делаете? – испуганно восклицает сестра Альфина и тянет руку, чтобы помешать Анне.

Но княжна останавливает её холодным взглядом и ледяным тоном:

– А в чём проблема? От песка есть стекло.

Наставница мнётся, но потом выдавливает:

– Ваши лица не должны видеть посторонние мужчины.

– Да что вы? – бровь Анны изгибается. – А почему?

– Слухи пойдут нехорошие, – неохотно отвечает Мать Рена.

– Так это же отлично! – Анна полностью отодвигает занавеску. – Если каждая собака будет знать, куда нас повезли, тем скорее моя семья найдёт нас и надерёт вашему шейху задницу.

Обе женщины бледнеют. Сестра Альфина близка к обмороку. Но зато Мать Рена берёт себя в руки и подрагивающим от гнева голосом говорит:

– У Его Величия и не такие, как вы, нежнее сиянского шёлка становились.

Анна лишь фыркает. Зато у меня по спине бежит холод. О методах укрощения строптивых девушек шейхом я наслышана, и мне становится страшно за Анну, которая точно не смирится. Стоп, Лия! Что за мысли? А как насчёт тебя? Ты готова смириться?

Прислушиваюсь к себе и понимаю: нет. Если Велл за мной не придёт, ни наложницей, ни какой-то там по счёту женой шейха я не стану. А значит, у нас теперь с Анной одна судьба. И спасибо ей за то, что сейчас внутри меня отступают страхи, а решимость бороться до конца крепнет.