Книга Поместье для брошенной жены, страница 9 – Екатерина Белова

— Не вижу ничего дурного в жизни веи, — сказала мягко, когда дочь отсмеялась. — Как нет ничего дурного в том, чтобы зарабатывать на жизнь плетением бусиков.

В ответ Дафна сжала тонкими пальчиками центральную бусину в своем жемчужном колье.

— Папа рассказывал, что ты заговорила эту бусину для меня, — сказала зло. — А еще он рассказывал, что у тебя на простейший оберег ушел целый месяц, и еще столько же, чтобы поправиться после магического отката. Одну бусину, мам!

Вспыхнувшая обида была подобно звезде, прожегшей грудь до кости. На этот раз уже не на дочь. Просто.…

Просто отец-дракон, столь щедрый к иномирянкам, которые одна за другой становились то сильными магинями, то женами императоров и генералов, давал сильный дар.

Забирая деву из ее мира, боги Вальтарты отдаривались равным по стоимости благом. Только я осталась у пустой подарочной корзинки. Не стану скрывать, были дни, когда я хотела другой судьбы. Хотела получить от богов такой же сильный дар и больше не слышать зубастых ремарок за спиной и в лицо.

Свекровь открыто называла меня Пустой. Были годы, когда мы жили бок о бок и виделись едва ли не ежедневно, но всякий раз, как я приходила, она тащила меня к зеркалу. Говорила: «Смотри, лицо-то уже не такое славное, со дня на день пустышкой станешь».

Пустышкой я не стала, но привычка отслеживать внешний облик и выходить из спальни при полном параде, сохранилась.

— Вот такая у тебя мать, — сказала бесстрастно. — Другой нет.

Дафна снов открыла рот, и я упреждающе подняла руку:

— А сейчас уходи, Дафна, иначе мы поругаемся. И будем жалеть о том, что наговорили друг другу.

Губы у Дафны вжались в полоску, глаза полыхнули незнакомым желтым блеском. Она пнула дорожный сундук, и тот опрокинулся на бок, скинула стопку белья, после дернула с вешалки одно из платье, разорвав по центру грудины.

— Вейра Гроц права, ты эгоистка!

Окатила меня напоследок разъяренным взглядом и выскочила за дверь, приложив ее о притолоку со всей силы.

Я осталась одна в разрушенном священном домике, который прятал меня от мира восемнадцать лет.

Разрушенном руками моих детей и мужа.

Сундук получился на редкость небольшим, я с большим ездила в путешествия. Но просто физически не могла взять с собой знакомые и любимые вещи.

Эти вещи принадлежали другой жизни. Другой мне.

Зеркальце в резной оправе из чистого золота, ночник на стеклянной подножке, халат из редкой, восточной ткани, невероятно комфортный к телу, резной кинжальчик для корреспонденции.… Все было отмечено печатью просроченной любви.

Только артефакты взяла. Без артефактов жизнь одинокой беззащитной веи была полна неприятностей и тревог. Тут уж без вариантов. Любишь, не любишь, а надо взять.

За окнами занимался серый рассвет. От дома отъехало несколько богато украшенных карет и стартануло несколько кайранов со всадниками. Некоторые гости и вовсе предпочли обернуться драконами, хотя на подобных приемах это было не принято. Неловко. Хотя… Перед кем тут церемониться?

Берн, жаждущий войти в высшее общество, стерпит, а его жена — пустая кровь без статуса и семьи.

Дверь за спиной скрипнула.

Я не обернулась, узнав Берна по шагам. Но слух болезненно отслеживал, как он прошелся по комнате, остановился надолго в центре, разглядывая сундук с нехитрым содержимым.