Книга Проданная Истинная. Месть по-драконьи, страница 36 – Екатерина Белова

— Так ведь не стираное, вейра, — немного помявшись, сказала она. — Подол, вон, комканный весь.

— Все в порядке, — отрезала я.

Забытый, страшный гнев поднимался со дна моего сердца, как ил со дна потревоженной реки. Почему со мной так можно? Потому что я некрасива? Потому что родилась без дара?

— Переплети косу, но быстро и без лент.

Иве быстро-быстро заморгала, пряча набухшие слезами глаза, но расческой орудовала быстро и ловко, складывая пряди в новую косу. Пользоваться присланными духами и украшениями я отказалась. Я собиралась уйти в чем была.

— Веди, — сказала я Иве с усмешкой, и первой распахнула дверь.

Быстрым шагом пересекла сад, но у порога замешкалась.

— Хозяйка разомкнула контур, — правильно поняла меня горничная. — Проходите смело.

Обернувшись, несколько секунд смотрела на старый флигель, ставший мне домом на этот месяц, на сад, на ромашковое поле, вспенившееся белыми цветами под самое небо, а после шагнула в любезно распахнутую дверь главного дома.

Насмешек я не боялась. В среде, где я выросла, было не принято смеяться над такими мелочами, как внешность, шмотки и сложности с родителями. Мой названный братец однажды так достал свою мачеху, что та выставила его буквально на мороз, и мне пришлось благородно отдать ему самую оверсайзную из своих толстовок. Розовую, как первая любовь и с надписью «хорошая девочка» на спине. Никому и в голову не пришло посмеяться, это бы раскололо нашу компанию, а мы старались держаться вместе, как все дети, у которых была гниль в семье.

Но драконы… Драконы были другими. Живо заинтересованные в окружающем мире, дотошно отслеживающие свой особенный драконий дресс-код, любопытные, внимательные, вооруженным быстрым умом и изрядно метким словом, они любили причинять боль. Это значило найти слабость противника. А противником у любого дракона был каждый, кто не он. Я с этим давно смирилась. С моей-то внешностью.

— Прислуга ходит через черный ход!

Одна из драдер, видимо, экономка, загородила мне путь, но Иве ловко ее отодвинула, что-то мимоходом шепнув в настороженное ушко.

Я шла волнорезом сквозь человеческое море, пересчитывая залы и покои. Да, месяц назад Анвар провел меня именно этим путем. У главной залы я замешкалась и совершила ошибку. Разрешила себе вздохнуть, набраться сил, а вместо этого на меня буквально накатило оцепенение.

— Идите, вейра, — Иве распахнула двери и мягко подтолкнула меня вперед.

Непроизвольно шагнула вперед. Но у меня больше не было щита из гнева и злости, остался только страх. Сжав в кулак собственное трясущееся от ужаса сердце, прошла в залу, игнорируя изумленные взгляды гостей.

Я увидела их сразу. Он — высокий и гибкий, со сдержанной молодой мощью дракона, пылающий золотой аурой, она — маленькая и нежная. Они подходили друг другу, как кружево подходит тяжелому атласу, или как маленький цветок к черному боевому доспеху. Возлюбленные дарили такие цветы воинам, идущим на погибель.

Они склонились друг к другу, словно были не в силах разлучится даже на миг, и в груди полыхнуло болью. Нет, сестра не солгала.

— Это Пустая? — донеслось сквозь марево боли, окрасившей мой мир в удушающе-алый. — Что здесь делает Пустая? Позовите стражу!

Стража запаздывала, а вот голубки встрепенулись. Сестра резко обернулась, и я увидела сияющую на обнаженном плече метку в виде синего ириса — символа дома Фалаш. Метка полыхнула голубым светом, разбрызгивая блики, и гости замерли в восхищении. Ее торжествующий взгляд на меня был подобен кинжалу в сердце.