Книга Сокрытая сталь, страница 77 – Хлоя Нейл

Клайв моргнул первым. Его челюсть дернулась, когда он проглотил резкие слова, но выпустил катану. Она упала на землю, сталь ударилась о бетон, как колокол.

— Его нужно наказать только за это, — пробормотала Линдси. — Он кинул катану. Это неуважение.

Я подавила улыбку. Я скучала по фирменному юмору Дома Кадогана.

— Поскольку я верю в принцип верховенства закона, — произнес папа, — но не контактирую с теми, кто угрожает нашему Дому или его вампирам, я позволю тебе, и только тебе, пройти через ворота. Ты оставишь этот меч на земле.

Клайв и остальные что-то обсудили; после долгой паузы он шагнул вперед. Ворота открыли, чтобы он мог пройти, затем снова закрыли и заперли.

Он шел к нам с ненавистью в глазах, направленной на меня.

— Мы здесь, чтобы взять Элизу Салливан под стражу.

Но мой папа, как и Стая, не был слабаком. Он засунул руки в карманы, и его взгляд был пустым и спокойным.

— Нет. Вы этого не сделаете.

— Она убийца.

— Снова ошибаешься, — произнес папа. — Я уверен, ты прекрасно знаешь, что она и близко не подходила к месту трагической гибели твоего коллеги, и у нее не было никаких мотивов желать ему смерти.

Но Клайв воспринял правду за ложь.

— Прикрытие. Офис Омбудсмена тесно связан с чикагскими Домами, и ему нельзя доверять.

— И все же вы позволили бы Элизе присоединиться к нашему Дому, чтобы выполнить условия?

— Существуют правила, — сказал Клайв, как будто это было его кредо.

— Так и есть, — произнес папа. — И я не знаю ни одного правила, которое разрешало бы тебе требовать, чтобы вампир вступил в Дом или проходил Тестирование.

Впервые на лице Клайва появилось что-то похожее на неуверенность.

— Ложь. Николь предоставила нам полномочия действовать от имени AAM.

— Хотя у меня есть вопросы относительно границ этих полномочий, и я задам их Николь, но размахивание оружием против моих людей в них определенно не входит.

— Мастера обязаны подчиняться уполномоченному Отделу по соблюдению правовых и этических норм.

— Нет, — произнес папа, когда магия и гнев начали подниматься, смешиваясь в воздухе вокруг нас. — Мы — члены ААМ, а ты не Николь Харт.

Глаза Клайва сверкнули серебром, руки сжались в кулаки.

— Ваша дочь подчинится, или будет арестована и заключена под стражу. Если вы предоставите ей защиту, то понесете соответствующее наказание.

Именно тогда пришло осознание, тяжелое и яркое, как силовые волны Петры. Клайв уже определился с «фактами», и никакие наши слова не могли переубедить его. Реальные причины и логика были не для него, он игнорировал их из-за своей непоколебимой убежденности в том, что он прав, а я — зло. Я восхищаюсь убежденностью, но не одержимостью. Не преднамеренным невежеством.

Победа и поражение были единственным, что он понимал. Так что нужно было добиться поражения. Но я была чертовски уверена, что на этот раз он сделал первый шаг.

Мои родители шагнули вперед, но я схватила их за руки.

— Хватит, — крикнула я. — Достаточно.

Они оба посмотрели на меня.

— Ты не... — начал папа, но я оборвала его, покачав головой.

— Мы больше не можем это игнорировать, — крикнула я, но сжала его руку, желая, чтобы он понял.

Я отпустила его и встала перед родителями. И почувствовала гнев мамы из-за этого движения. Ее обучали как солдата, и она не любила когда кто-то, а тем более ее ребенок, защищал ее.