Книга Дикий голод, страница 80 – Хлоя Нейл

— Зачем фейри убивать представителя из Европы? — спросила она, когда шествие завершилось.

— Не знаю. На первом заседании фейри вели себя как придурки, как и Томас. И фейри, и Томас ругались по поводу заговора вампиров и фейри.

— А потом оборотня обвиняют в убийстве вампира. Как удобно.

Я посмотрела на нее.

— Да-а, — медленно произнесла я. — Весьма удобно. Возможно, они хотели сорвать мирные переговоры. Я хочу сказать, что эта цель была как минимум частично достигнута фейри, когда они вчера ворвались на заседание, но из-за убийства также отменили и сегодняшнее. Но все же это кажется посредственным. Почему бы просто не напасть на самих переговорах — буквально, а не просто ворваться, как фейри? Или взять на себя ответственность за убийство, потому что считаешь, что это даст тебе политическую поддержку?

— Не знаю. — Она отложила экран, положила руки на остров и посмотрела на меня. — Может, нам стоит спросить у них.

— У кого?

— У фейри. У меня есть машина. — Она подняла кулаки и сделала вид, что держит руль. — Мы сядем в нее, съездим в замок и спросим их.

— Нет, — ответила я. — Исключено. Это слишком опасно. — И нарушит так много правил, что даже Коннор бы не согласился.

— Это рисковая идея, — признала она. — Но разве есть другие варианты? Мы будем сидеть сложа руки, пока Райли гниет в тюрьме?

— Мы можем погибнуть.

— То же может с тобой случиться при каждом восходе солнца. Единственное, что имеет значение — это то, что ты делаешь в темноте.

Я, прищурившись, посмотрела на нее.

— Это было очень по-философски.

Она пожала плечом.

— Я стала больше читать после того, как ты уехала. У меня даже есть читательский билет в библиотеку Дома Кадогана.

— Как ты получила читательский билет?

— Я друг Дома, — сухо ответила она. — Сверхъестественное происхождение имеет некоторые преимущества.

— Разве это не нарушает магический запрет? — спросила я.

— Мы говорим не о магии, — сказала она, спрыгнув со стула и осушив свой стаканчик. — Мы говорим об убийстве и моем друге. Почему, по-твоему, я занимаюсь этой росписью?

Она подошла к кухонному столу, схватила ключи от машины с серебряной миски и оглянулась на меня с вызовом в глазах.

— Так мы едем?

Я постучала пальцем по граниту. «Мне не следует даже рассматривать такой вариант. Я не хочу, чтобы это свалилось на моих родителей».

Но я подумала о Томасе, о крови, пролитой в Доме моего отца. Я подумала о Райли в его ужасной серой робе и отчаянии в его глазах. И я подумала о будущем. «Если преступник был готов совершить убийство в Кадогане и подставить хорошего человека, то что еще они готовы сделать? Как я могу просто оставаться в стороне?»

— Мы не должны привлекать к себе внимание, — сказала я, приняв решение. — Никаких подколок, никакого сарказма. Мы просто вежливо зададим вопросы. Я бы предпочла, чтобы Омбудсмен об этом не узнал.

Лулу поморщилась.

— Дерьмо. Я совсем забыла о сделке с Домом Кадогана.

— Думаю, у меня есть лазейка, — произнесла я и рассказала ей свою теорию.

Она длинно и низко присвистнула.

— Твоему папе это не понравится — что ты, оказывается, не официальный вампир Кадогана.

— Ага, не понравится. И Омбудсмен может на это не купиться. Поэтому нам нужно быть очень-очень осторожными. — А когда дело касается сверхъестественных, даже «очень осторожный» может закончится плохо.