Книга Черная вдова и три ее мужа. Первый муж, страница 34 – Ева Добринская

– Митя, это – элитная краска, лекарство и крайне дорогая специя. Я не знаю, как здесь, а на моей Земле ее цена равна по весу цене за золото. Один к одному.

Муж рассматривал раствор, понюхал, попробовал, потом удивленно посмотрел на меня.

– Детка, это же Королевский красный. Его привозят из Альбиона (ага, Туманный Альбион здесь был просто Альбионом) в виде порошка. И цена его действительно запредельная. И альбины держат в тайне, где его берут. Мы думали, что они возят его из Чан-Цзы (местный Китай).

Я покачала головой и повела рукой, обводя степь, которая сейчас почти до горизонта переливалась оттенками фиолетового.

Митя, наконец, понял, что я имела в виду. А я подтвердила его догадку:

– На моей Земле шафран изначально возили из Индии и Персии. А здесь он из-за климатического сдвига произрастает чуть севернее в Прикаспии и Приазовье, и альбины везут его из здешней Фарсии, которая совсем недалеко отсюда*.

(* Версия произрастания шафрана сильно упрощенная. Уж не взыщите!)

Тайна местного шафрана меня не удивила. На Земле в свое время царили кофейные страсти. Свое шествие кофе начал в X-XI веках из Эфиопии, и сначала распространился по арабскому миру. При этом места посадок кофе были государственной тайной, но европейцы все же выкрали несколько саженцев, и постепенно кофе завоевал весь мир.

Причем я была уверена, что местные жители в курсе свойств шафрана, мимо такого не пройдешь, но им невдомек было, что эта ценность импортируется в Империю за бешеные деньги. Наверняка, Багратиона потчуют местными блюдами с добавкой этой специи. И для него это «какая-то местная травка». Как в Грузии имеретинский шафран.

***

Мы уехали из усадьбы только через три дня, и после аврала везли с собой пять килограммов чистого, уже высушенного шафрана. Больше мы не успели: видимо, цвел он уже не первый день. Цветет шафран всего несколько дней, и собирать его нужно в первый день цветения. Кроме того, я велела накопать луковичек примерно килограммов десять, которые я забрала с собой для высадки в теплицах. И велела выкопать столько же и объяснила, как их обиходить и хранить до высадки в последний месяц лета на следующий год.

– Девочка моя, Сашенька, – он обвел рукой степь, как я три дня ранее. – Не это клондайк, – он чмокнул меня в макушку, – а ты – мой клондайк.

И я без ложной скромности была с ним согласна и довольно улыбнулась, потому что после объяснения, что такое «клондайк», оказалось, что местная Аляска – Земля унанган принадлежит Российской Империи, и никакой золотой лихорадки еще не было. Так что в один день я сделала два открытия. «Вот оно прогрессорство во всей красе, – хихикала про себя».

И кстати, добавила туда еще сведения о золоте Калифорнии, которая здесь тоже пока никого не интересовала, и об Алмазном береге на Западном побережье Южной Африки. И если расположение приисков в Калифорнии и на Аляске я не знала, здесь в моей памяти ничего не отложилось, потому что я прицельно не интересовалась, то расположение Алмазного берега я знала точно. Когда мы с Китом проходили мимо этих берегов в нашем последнем путешествии, он мне показал их на карте.

Митя недоверчиво переспрашивал, откуда я знаю. Пришлось объяснять про эйдетическую память. Вот, например, еще я знаю, что в Якутии есть алмазы, но никогда не обращала внимание на Якутию на карте. Здесь Якутии нет, вернее, такого названия нет, поэтому, простите, только примерно пальцем ткнуть в карту могу.