Книга Черная вдова и три ее мужа. Первый муж, страница 40 – Ева Добринская

– Митенька, – тихо прошелестела я, громче не могла и боялась, что муж меня не услышит, – что это было?

Митя шевельнулся и, пытаясь меня обнять, бессильно уронил на меня руку.

– Дух Рода взял для зачатия нашу жизненную силу.

Я с ужасом вглядывалась в лицо Мити. Да. Мой любимый выглядел совсем плохо: он явно постарел, и был теперь не пятидесятилетним полным сил мужчиной, а семидесятилетним стариком.

Я прикрыла глаза и, не в силах удержаться, расплакалась. Я знала, что это Митин приговор.

– Не плачь, детка! Зато он останется с тобой, – и Митя нашел силы, погладил ласково мой живот.

Это мало утешало. Ребенок для меня пока был абстракцией, а любимый муж, который сделал один из последних шагов к могиле, был моей реальностью. И меня осознание этого убивало.

***

Да, зачатие произошло. Я была беременна. Более того, Дубровский уже через пару недель определил, что мы ждем сына. Для меня это не было утешением и равноценной заменой уходящей жизни мужа.

После ритуала зачатия Митя прожил чуть больше месяца.

Мы вчетвером находились в спальне моего мужа: целитель, приехавший с князем Багратионом, сам князь, Митя, сидящий в постели, с ворохом подушек под спиной и я, сидящая в кресле у кровати.

Я уже знала, что ничего сделать нельзя. Эта страшная магическая смерть. Митя, выглядящий вполне бодрым, но доживающий последние часы. Он даже оправился после ритуала и снова выглядел как раньше: бодрым, полным сил пятидесятилетним мужчиной. Однако этим утром был длительный обморок. И сейчас целитель сказал, что мужу моему осталось жить пару часов.

А потом граф Потемкин посмотрел на доктора:

– После кончины меня не осматривать.

– Хорошо, Ваша Сиятельство.

– Благодарю вас. Прощайте!

Целитель покинул спальню.

– Сень, ты все знаешь, мы уже все обговорили. Спасибо, друг! Иди, обнимемся.

Багратион подошел, присел на край кровати. Они обнялись, похлопали друг друга по спине.

Я князя побаивалась: он всегда так остро и пронизывающе смотрел на меня. Только сейчас была ему благодарна за то, что он есть у Мити, что Митя спокоен и чувствует поддержку друга. Я даже немного позавидовала. У меня там таких подруг не было, и здесь им неоткуда было взяться, разве что Гаша стала мне близким человеком, но с ней нас разделяла социальная пропасть, я даже сказать ей всего не могла.

Наконец, они пожали руки, соединив предплечья, и Багратион встал, чуть поклонился мне и вышел.

– Иди ко мне, детка. Садись рядом.

Я забралась на кровать, угнездилась среди подушек и устроила голову у него на плече так, чтобы видеть его лицо.

– Ты, мое солнышко, любовь моя, – муж гладил меня по волосам. – Слушай! Князь будет опекуном не только новорожденного наследника, но и твоим. Об этом пока никто не знает, он объявит это после оглашения завещания. Ты знаешь, что в завещании, но… Есть еще одно завещание. Его вы откроете после рождения наследника. Вы – это ты и Его Светлость. Оно от основного отличается только одним пунктом. Если выполнение этого пункта будет невозможно для одного из вас, завещание можно просто сжечь. Мне Арсений уже поклялся, что не пойдет против твоей воли, если ты не захочешь. И ты мне сейчас поклянись, что не пойдешь против его воли, если он не захочет выполнять этот пункт. Клянись, детка.

– Клянусь, не идти против воли князя Багратиона Арсения Петровича, друга моего мужа Потемкина Дмитрия Андреевича, если он будет не согласен с дополнительным пунктом скрытого завещания Его Сиятельства графа Потемкина Дмитрия Андреевича.