Книга Попаданка с квартирой приключений не ищет, страница 34 – Ева Добринская

Дальше рефлексировать было некогда. Мы обнаружили оставленную компанию за просмотром канала Нейшнл джиографик. Кто-то — не буду указывать пальцем — умел справляться с пультом и интерфейсом интернет-ТВ. Этому я уже не стала удивляться. Куда уж, если у них даже паспорта есть.

Я быстро переоделась в домашнюю одежду, растасовала купленные вещи, снова ополоснула малютку, занесла ее, укутанную в махровую простынку, в гостиную. По-хорошему, купать детку нужно было бы сытую, но одевать немытую тоже не годится.

— А какие мы чистенькие!

Я вскрыла упаковку подгузников.

— Смотрите, господа, и учитесь, возможно, вам самим придется это делать.

Уложила малышку на диван между собой и Бернсом, освободила от простыни и пеленки, привычным движением левой руки прихватила ее за обе щиколотки, приподняла попку, подсунула нижнюю часть подгузника, завернула верхнюю между пухлых ножек на животик и закрепила липучками по размеру.

— Вот так, — и пощекотала пузико крохе.

Ответом мне была тишина. Я глянула и обнаружила потрясенные лица двоих мужчин: точнее определить выражение лиц Анта и Бернса я бы не взялась. Бесстрастным остался Марк, и заинтересованно смотрел Арсан.

Я как-то не подумала, что это могло быть, с их точки зрения, неприлично. Получается, что я продемонстрировала им не только попку девочки, но и ее половую принадлежность. И, видимо, я заблуждалась, что когда-нибудь они сами будут менять ей подгузники. Ну не подумала.

— Это — не мальчик, — сказал Арсан, и удивленно развел руками. — А кто?

И тут я вспомнила детский анекдот. Не знаю, что мною руководило, но я тут же его и рассказала.

— Встретились два голышка на пляже: мальчик и девочка. Мальчик долго рассматривал девочку, потом спросил: Потеял? Девочка покачала головой: Не-а. Мальчик с ужасом: Отойвали! Девочка спокойно: Не-а. Мальчик: Так и быё? Девочка: Ага. Мальчик: Стъяная констьюкция.

У меня хорошо получалось имитировать детскую речь с выпадением правильных звуков. Мужчины вылупились на меня с вообще непередаваем выражением лиц, причем все четверо.

Я им перевела:

— Потерял?

— Нет.

— Оторвали!

— Нет.

— Так и было?

— Да.

— Странная конструкция, — и не смогла удержаться, начала хохотать. Чуть не плача от смеха, взяла на руки радостную малышку: ей понравилось, как я смеюсь.

— Что такое пляж? И почему там встречаются голые дети? — подал голос Бернс.

— Это такое общественное место у воды на берегу моря или реки, где люди отдыхают, купаются и загорают.

— И все голые? — не скрывая ужаса, спросил Бернс.

Я, стараясь сдержать смех, что не очень получалось, на него посмотрела. Мужик в настоящем шоке. И утешить его особо не получится.

— Нет. Взрослые одеты. Немного.

— Немного? — целитель не справился с голосом и «дал петуха»*.

(* Дать петуха, давать петуха (разг.) — иронический фразеологизм, означающий во время пения или разговора в напряжённый момент срыв голоса на фальцет, что далеко не украшает, выдавая нервную и беспокойную натуру.)

Обстановку разрядил Арсан:

— Я понял! Это — девочка, — и начал смеяться вместе со мной.

Через пару секунд смеяться начали все: и отмершие Ант с Марком, и сконфуженный Бернс.

И тут до меня кое-что дошло, я даже не поняла, как могла этого не замечать так долго, и перестала смеяться.

Сидела и смотрела на ржущих мужиков. Спустя секунд тридцать они обратили внимание на мою напряженную физиономию. И повисло нехорошее молчание.