Книга Попаданка с квартирой приключений не ищет, страница 51 – Ева Добринская

— Я не знаю, как он ко мне дышал, но мы об этом никогда не говорили. Так вот. Поскольку оплата сеансов была невелика, протеста во мне это не вызвало, и я два раза в неделю ходила на одитирование.

— А это что за чудо? — снова перебил Ант.

Марк слушал молча, и видно было, что мой рассказ заставляет его страдать.

— Дианетика переводится с греческого, как «через» «разум». Это название учения, которое создал американец Рон Хаббард. Согласно его учению, причинами психосоматических заболеваний человека являются «энграммы» — болезненные моменты, испытанные человеком в прошлом, при чем не только в текущей жизни, но и в предыдущих, то есть наличие таковых предполагается по умолчанию. Так вот, заново проживание этих болезненных моментов, как бы избавляет от них. Происходит очищение — клир. Одитор — своего рода бухгалтер-аудитор, который помогает выявить проблемы в подсознании и сделать их доступными для аналитической части разума*.

(* Справка о дианетике из инета.)

* * *

Я задумалась вспоминая.

Через два года после гибели Мирона, Сережка подогнал мне идею и даже договорился через своих знакомых с одитором. Предполагалось, что сеансы одитирования решат мои проблемы: с болью в спине, с депрессией и печалью. Я избегала называть свою тоску по Мирону горем. Само это слово вызывало потоки слез и тихую истерику. Тихую и только тихую, потому что я крепилась изо всех сил, чтобы не пугать детей. И от этого было еще тяжелей.

Одитирование выглядело очень странно, зато очень хорошо отвлекало меня от мыслей о Мироне, вот честно, даже лучше, чем дети. Да о чем и говорить?! Дети были постоянным напоминанием о нем, а вот держание в руках жестяных банок из-под пива и «вспоминание» своих прошлых жизней… Это да! Шапито на выезде.

Мало того, что я себя чувствовала крайне глупо, старалась не выдавать своего изумления и не смеяться, так еще, закрыв по рекомендации одитора глаза, «вспоминала» нечто странное. В своих «воспоминаниях» я не всегда была человеком.

Самое первое «воспоминание» было о том, что я — прямоходящий, небольшой динозавр, примерно размером с африканского страуса, т. е. около трех метров ростом. Прыгучий, «бегучий», очень подвижный всеядный ящер. Да, самое главное, ящер с довольно длинным подвижным хвостом.

И этот вот хвост мне неаккуратно откусил кто-то из более крупных хищных динозавров. Собственно, где-то откусил, где-то вырвал несколько позвонков вместе с мясом. Это была боль!

Предположительно это решало вопрос с моими болями в спине. То есть у меня спина болела не потому, что я таскала довольно тяжелых деток, пересаживая с бедра на бедро и получила смещение позвонков, а потому что когда-то в прошлых жизнях мне откусили не слишком аккуратно хвост. Боль была почти такой же, как в моей реальной жизни, где я не теряла конечностей, всего-то потеряла сердце, душу и, скорее всего, мозги, судя по тому, что сидела и держала в руках пустые пивные банки.

На самом деле одитирование дало свои плоды. Я слегка очухалась и смогла не столь мрачно смотреть на свою жизнь, видимо, сидение с банками в руках подействовало отрезвляюще, да и спина почему-то стала меньше болеть. Кто его знает почему. Может, действительно, мне удалось отделить кейс* динозавра с оторванным хвостом от кейса себя любимой. И получилось, как в присказке для детей: «у кошки боли, у собачки боли, а у Евочки не боли». Как-то так.