Книга Попаданка с квартирой приключений не ищет, страница 71 – Ева Добринская

Марк, не отрываясь от еды мне только подмигнул. Я заметила, что он очень редко спорит с Антом, в основном, все, что тот говорит, воспринимает молча, часто с улыбкой.

Впрочем, Марк и раньше… в смысле Мирон был не особенно разговорчивым, упорным, настойчивым, но не конфликтным. Никаких подколок и сомнительных шуток, бывал строг, но никакого абьюзинга, я с ним душой отдыхала после брака с Генкой.

Прибрала на кухне. Пожелала спокойной ночи мальчикам и ушла спать. Уложила детку.

Было о чем подумать, только мне показалось, что я уснула раньше, чем закрыла глаза.

Я не атеистка, но никогда бы не подумала, что Бог или Боги будут вмешиваться в мою жизнь.

А чем еще, если не вмешательством, считать сны, которые мне приснились этой ночью?

* * *

Первый сон очень странный не только по содержанию, но и по форме.

Обычно мне снятся сны, которые я смотрю как фильмы. Этот был покадровым как слайд-шоу.

По содержанию он больше напоминал живые, но статичные картинки из Камасутры.

Сначала я увидела огромный зал, где вместо потолка было яркое небо с нежными легкомысленными облаками. В дальней трети от входа под аркой на возвышении стоял трон, на арке крепились и развевались тяжелые полотнища флагов. На троне сидела ослепительно красивая женщина неопределенного возраста. Не юная, но пышущая здоровьем и выглядящая очень свежо: с очень светлой почти светящейся кожей, нежным румянцем на щеках, яркими губами и сияющими глазами.

Рядом с троном слева и справа от нее в пол оборота стояли двое мужчин. Высоких, могучих и так же как женщина, пышущих здоровьем. Один — бледнокожий пепельный блондин с утонченными чертами лица, другой — смуглый брюнет с яркими грубоватыми чертами. Как день и ночь.

Я почти сразу поняла, что это — божественная троица этого мира — Син, Нат и Тина.

На Тине было роскошное белое платье, укрывающее ее ноги до самого пола, а вот пышная грудь была обнажена. И это не было причудой покроя, просто лиф платья был расстегнут и распахнут.

Мужчины оба были нагие. Ни лоскутка. Только массивные золотые воротники на плечах и такие же богатые с каменьями наручи-браслеты на запястьях.

Тина сидела, держа в руках тяжелые, готовые к бою члены своих мужчин. И выглядела так торжественно и величественно, будто это державные скипетры.

Мужчины с обожанием смотрели на нее, а Тина, прежде с нежностью поглядывающая на своих мужчин, перевела взгляд на меня и вдруг улыбнулась.

А дальше пошли картинки из Камасутры. И везде участвовали все трое.

Самая последняя картинка сияла. И это было то самое двойное проникновение, о котором мне шепотом рассказывали подружки, как о верхе неприличия и распутства. Только из груди Сина вырывался поток света, пронзая Тину, к Нату. Или наоборот, но их троих связывал ярко сияющий поток света. И у троицы были запрокинутые, отрешенные лица и сияли собственным светом высокой экзальтации.

Картинка померкла, а я чувствовала, как в груди набухает жаром мой буйный «пузырь».

По окончании сна, я не проснулась, просто повернулась на другой бок, и второй сон мне приснился только под утро.

Он был попроще, но от него меня продирал мороз по коже.

Я увидела себя на эргономичной кровати в безликой стерильной комнате. И была я не на седьмом десятке, как в начале моего приключения, а, наверное, девяноста лет. Абсолютно дряхлая старуха.