Книга Развод с драконом. (не)желанная истинная, страница 18 – Полина Никитина

— Не хотела сбежать? Не в силах терпеть откат? — с едкой насмешкой уточнила личная горничная леди Грэй, сложив руки на груди и загораживая собой дверной проход.

— Я. Не. Сдамся, — выговорила с паузами, едва не по слогам. К счастью, за второй волной боли не последовала третья, и я воспользовалась передышкой.

Выпрямилась во весь рост, хотя голова ещё кружилась, и сжала кулаки, не готовая лишиться шанса на свободу. Взгляд метнулся в сторону вазы, в которой доживал свои дни букет из ранних цветов, но Мариэлла была настороже.

— У вас ничего не выйдет, Элизабет, — произнесла с вызовом, и я заметила в её голосе нотки какой-то странной горечи. Острый уголок рта судорожно дёрнулся. — Вы пять лет жили в тепличных условиях на всём готовом и не представляете, какие трудности поджидают вас за пределами особняка. Вы не принадлежите нашему миру, и Леди Грэй дала вам уникальную возможность дожить свои дни спокойно. А вы как мотылёк, что желает сгореть от огня свечи!

Я растерянно моргнула, не понимая, почему она продолжает вести со мной диалог, а не бьёт тревогу, поднимая на ноги всех немногочисленных обитателей особняка. Каждое её слово било точно в цель, сильнее кнута!

Но в то же время давало мне драгоценные секунды передышки.

— Какое лицемерие, — выдохнула я, чувствуя спиной пронизывающий ветер, от которого по коже бежали зябкие мурашки. Весна пришла в столицу, но миствеллские ночи всё ещё были весьма холодными. — Говорите про жизнь в клетке, в то время как завтра мои дни будут сочтены! Я слышала, что вы собираетесь подлить мне что-то в чай! — голос невольно дрогнул, а в глазах защипало от непрошенных слёз. — Лучше я встречу смерть на улице, чем здесь. По крайней мере, буду знать, что я сама была в ответе за себя.

Мариэлла поджала губы. Драгоценные секунды утекали сквозь пальцы, но что-то внутри не давало мне прыгнуть на подоконник, а оттуда наружу, пытаясь ухватиться за спасительную ветку.

Тяжелое молчание, повисшее между нами, приковало меня к месту. А после долгой паузы она произнесла:

— Это зелье забвения. Так будет лучше для всех.

— Я не хочу ничего забывать! — с жаром возразила, стараясь не повышать голос, хотя все мои внутренности скручивались от гнева и испуга. Если кто-то ещё проснётся, мне точно не уйти!

Я безрассудно схватила её за рукав, глядя прямо в холодные глаза. Дыхание сбилось.

— И жить под колпаком как марионетка тоже не хочу! Я не такая как вы, я готова пройти через боль! И я знаю, что когда-нибудь, она утихнет.

Маска невозмутимости на лице Мариэллы дрогнула, обнажая истинные эмоции. Лишь на секунду, но я увидела на суровом лице жгучую жалость и растерянность, а плечи женщины бессильно опустились.

И тут меня осенило.

— Вы тоже были истинной? — спросила я тихо, затаив дыхание. — И вас предали?

Мисс Бишоп не выдержала и отвела глаза, оставив мой вопрос без ответа. Вот только это молчание было красноречивее любых слов. В нём таились десятилетия боли и ужасающей тоски.

— Пожалуйста, — прошептала я, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Искра надежды, теплящаяся в груди, трепетала будто листья на ветру и грозила вот-вот погаснуть. — У меня всё получится, я верю в себя. Я убегу далеко-далеко! Никто из вас никогда обо мне не услышит.

Губы дрожали, язык не подчинялся, и каждое слово давалось с нечеловеческим трудом. Я крепче сжала её руку, вкладывая в этот жест всё своё отчаяние и надежду.