Книга Зимний Бал в Северной Академии, страница 190 – Сандра Хартли

“Я истинный правитель Аркании. Фламарион Пирокс, подчинитесь моей воле и воле древних,” — громогласно заявил правитель.

Только несколько советников склонили колено перед императором, выражая покорность. Большинство оттеснили советников и направились к выходу, выражая протест и отказываясь подчиняться новым правилам.

Никто не остановил драконов. Большинство из них были намерены покинуть бальный зал, чтобы встретить императора уже в Дракании и попытаться захватить трон. И Фламарион даже не пытался им помешать. Отозвав гвардейцев, он сложил руки на груди и все с тем же невозмутимым видом наблюдал, как драконы один за другим покидают стены Бального зала.

Вздохнув, Максимильян поцеловал мои волосы. — “Высокомерные глупцы. Они совсем забыли свою историю,” — прошептал дракон, крепче прижимая меня к себе.

Казалось, мужчина уже окончательно расслабился, и я не понимала, почему он так спокоен. Ведь маги все еще не отказались от идеи нападения, и неизвестно, успокоят ли их слова императора.

“Прежде чем отдавать приказ своим людям, посмотри в окно, Артеф Виндер, но не покидай пределов этого зала. Я все еще твой император, и воля древних касается не только драконов. Узри же последствия непослушания,” — спокойно сказал император, указывая в сторону балкона.

Прищурившись, отец направился к балкону и распахнул большую дверь, но не вышел на улицу. Холодные порывы ветра заносили внутрь кружащиеся снежинки, которые таяли, не долетая до пола.

Спустя несколько минут со двора начали доноситься странные звуки, словно вспыхивали факелы, и зал начал наполняться противным запахом гари, за которым последовали черные ошметки пепла, как будто за окнами что-то горело. Я не видела того, что видел отец, но когда он повернулся, лицо Артефа Виндера было белее простыни.

“Маги подчиняются воле древних духов,” — сдавленным голосом сказал он, и растерянные маги по очереди начали подходить к выходу и смотреть на то, что происходит внизу во дворе академии. После увиденного, все, как один, последовали примеру отца и преклонили колено перед Фламарионом.

Двинувшись в сторону балкона, я снова очутилась в крепких объятиях Максимильяна. Ослабив хватку на время, мужчина не позволил мне посмотреть на то, что происходит внизу.

“Макс, я хочу знать,” — прошипела я на наглого дракона, и он поднял мой подбородок, прошептав в самые губы.

“Ты не настолько кровожадная, моя ведьма. Посмотри на то, как тает решительность магов, и подумай, насколько жутким должно быть зрелище, раз проняло даже суровых северян,” — сказал черный дракон и, поцеловав меня в лоб, повернулся в сторону склонившихся магов, которые все, как один, были бледными и казалось, едва сдерживали подступившую дурноту.

Пожалуй, в этот раз мужчина не ошибся. Видя, как бледный Крастин стал на одно колено перед Фламарионом, я решила не смотреть на то, что видели остальные. Их позеленевших от тошноты лиц вполне хватило. Не тот момент, чтобы проявлять высокомерие и упрямство.

“Хорошо,” — довольно заявил император, когда перед ним на колени опустились последние стоявшие маги.

Среди них я заметила Никаса и вира Брома, а еще наших профессоров. Как оказалось, они тоже активно поддерживали мятежников, и это объясняло откуда у отца информация, которая доступна только сотрудникам отдела благоустройств. А также причину по которой вир Террагон не пускал никого из отдела в свой особняк. Хитрый дракон давно подозревал, что маги отдела поддерживают мятежников и желание северян свергнуть Фламариона.