Книга Эмма. Безумная жена, страница 59 – Сандра Хартли

Кажется, то, что он скажет, мне не очень понравится. Впрочем, это было нетрудно предугадать.

— Присаживайся, Эмма. Я просто хочу всё прояснить, — указал он на диванчик и сел рядом, обхватив мои руки. — Дону Лоренцо нужна помощь, и я не брошу своего пациента из-за прошлых отношений с его дочерью, — твёрдо заявил муж.

Об этом я знала ещё вчера, а потому тут же выдала заранее продуманный вопрос:

— А если он передумает и твои умения окажутся всё же важнее происхождения? Или узнает, что твой род — какие-то там гордые аристократы с сицилийскими корнями в десятом поколении… — настороженно проследила за его реакцией.

На строгом лице мелькнула улыбка, а моих рук коснулся его тёплый поцелуй.

— Все это ровным счётом ничего для нас не изменит. Мы женаты, Эмма, и меня это более чем устраивает, — уверенно ответил он.

Но и этот ответ я предусмотрела и сказала заранее заготовленную фразу:

— Устраивает, если не учитывать, что к Виттории у тебя были чувства. Если они были, а не есть. А на мне ты женился из жалости и ради денег отца, — спрашивать прямо я не решилась, а так это звучало не так унизительно.

Или всё же унизительно.

Итан открыто улыбнулся, сел ближе и снова коснулся моих рук губами.

Прикосновение было дольше необходимого, словно ему нужно было время, чтобы обдумать ответ.

— Были чувства, Эмма. И похоть — это вовсе не любовь. Она была мне симпатична как девушка, но я не знал ее как женщину. Ещё раз повторю: я не сожалею о том, как всё вышло, — он обхватил мое лицо руками, заставляя смотреть в глаза. — Зато тебя успел узнать, Эмма… — почти выдохнул, обдавая лицо горячим дыханием.

Прежде чем Итан успел договорить, я закрыла его рот ладонью.

Совсем не такой реакции он ждал: глаза блеснули удивлением, а тёмная бровь вопросительно взлетела вверх.

— Я не хочу слышать этого, Итан, — объяснила свою реакцию, и вверх взлетела вторая бровь.

— Я знаю, что оказалась удобной, покладистой, достойной женой и уютной. Как обеденный стол — дорогой, практичный и элегантный. На который обращают внимание только по особым праздникам, — тихо сказала, а потом убрала руку, — Я не хочу этого слышать, не нужно, — едва слышно попросила.

Когда я убрала руку, Итан улыбнулся и покачал головой:

— Моя Мими, ты явно неправильно поняла моё к тебе отношение, — произнёс он и, погладив меня по лицу, коснулся губами.

Лёгкий, почти невесомый поцелуй сменился настойчивым.

И уже спустя мгновение я лежала на узкой кушетке, а Итан целовал меня так, будто пытался что-то сказать без слов.

— Уже давно я желаю тебя, Эмма. А ещё до седых волос боюсь, что ты поймёшь, как ошибалась во мне. Разочаруешься и посчитаешь наш брак ошибкой, — прошептал он, отстраняясь.

— Я не понимаю… — выдохнула я, теряясь в голубых глазах.

Его слова не имели никакого смысла. А взгляд… взгляд прожигал насквозь, заставляя забыть обо всём. Хотелось только одного — чтобы он снова коснулся губами моей кожи.

— Юношеская влюблённость — она коварна, Эмма. Ты полюбила юношу — беззаботного, самонадеянного. Я был другим. Теперь я другой. С того момента, как понял, что только яд и стечение обстоятельств заставили тебя добиваться моего внимания… — Итан шумно выдохнул, качнув головой, а потом продолжил:

— Я боялся. Боялся, что ты вот-вот всё осознаешь. Пожалеешь. Пытался окружить тебя заботой, вниманием, дать то, к чему ты привыкла… И потерпел поражение, — он сжал кулаки, посмотрел куда-то вниз и улыбнулся почти обреченно.