Книга Право первой ночи. Право сильнейшего, страница 125 – Диана Хант

— Нет, Милу. — На этот раз перебивает он. — Ты никуда не уйдёшь. Ты не покинешь меня. Никогда.

С этими словами Владыка сбрасывает звуковую завесу.

И когда он начинает говорить, каждое сказанное им слово доносится не только до самых последних рядов на Атолловой Площади, нет. На этот раз Владыка Света использует Глас и потому его слова слышат все жители Островов.

Все, без исключения.

С каким-то странным отрывом не то во времени, не то в пространстве понимаю, что их слышат сейчас мои родители… Изольди… Джош.

Одновременно с ним Магистр Фрем подбросил над чашей парящий кристалл и происходящее в амфитеатре к тому же транслируется сейчас на небесный купол над нашим Островным королевством.

— Милу Хатар… Тьфу, Милабелль Паскови… Пока ещё Паскови… — Владыка Света делает резкий вдох. — Ты — Моя Единственная. Моя нааоИлит.

Площадь взрывается каким-то странным, неистовым и заполошным волнением.

Замечаю, что те, кто постарше, преимущественно женщины складывают руки в молитвенном жесте и даже опускаются на колени, касаясь лбом земной плоти. Мужчины же больше осеняют себя знаком Прядильщиц…

А я трясу головой, не в силах поверить в услышанное.

Если они о той самой легенде, где у Дракона и его Единственной — одна Душа, или, ка говорили раньше, одно Дыхание на двоих — не спорю, сказка, конечно, красивая… Но причём здесь я?

Причём здесь мы с Риардоном…

Всё, что мне сейчас нужно — собраться с силами и… НааоИлит?

Шарх!.. Как же шумит в висках…

И метка ещё эта! Убью Аразона, собственным руками убью!

…Прежде я не слышала такого слова: нааоИлит. Не знаю его значения… Но слово «единственная» безусловно, мне знакомо.

Хорошее слово. Звучное. Приятное…

Созвучное другому слову. Единственный. Уж не знаю теперь, мой ли… слишком много всего навалилось, причём сразу… Что в голове, что на сердце — полный сумбур и, такое чувство, оркестр вразнобой играет, однако в том, что Риардон Хатар-Небесный Всадник — единственный в своём роде сомнений у меня нет.

И быть не может.

Тем временем площадь рокочет всё громче.

Собрание на Атолловой площади планомерно превращается в хаос.

Зои — та самая Зои, что была так зла и так беспощадно находчива на арене, да и остальные лилаи трясут меня, тормошат, кричат, чтобы не смела. Не смела покидать Владыку. Одна лишь Нинель обречённо рыдает в объятиях нага. Больше она не протестует, не вырывается.

Трибуны ропщут. Отовсюду звучат наводящие ужас требования некоей сакральной жертвы. Требуют её с Риардона… С запозданием понимаю, что люди требуют, чтобы правитель отдал меня. Отдал Аразону. Кричат о том, что он обязан… Раз уж он Владыка. Обязан расплатиться мной за помощь!

С ума сойти.

Как у них всё быстро и просто насчёт живого человека сложилось.

А если я… не хочу?

Если я, шарх меня за зад… то есть за ногу, если я до фейри перед глазами боюсь одного только упоминания о Запределье⁈

— У неё есть право выбора! — гремит голос Верховного Демона и воздействие метки становится просто нестерпимым. Болезненным. Тошнотворным.

Меня дёргают, как щенка за поводок. Меня заставляют. Моей свободой, моей волей подло манипулируют…

Вот только в этом нет необходимости.

— Я согласна. — Тихо произношу я и Атолловую площадь накрывает звенящей тишиной. Стараясь не смотреть на Риардона, оборачивают к Верховному Демону. — Я пойду с тобой в Запределье. Только помоги спасти этот мир.