Книга Тихоня (не) против Короля Академии, страница 77 – Эля Шайвел

Тишина на Арене сменилась гулом удивлённого шёпота, а Никос от моих слов дёрнулся, словно зверь в капкане.

— Ты с ума сошла, девка, не смей! — взвыл он, пытаясь подняться. Но я с лёгкостью удерживала его лапой.

— Всё было честно: ты проиграл, так прими мою волю, — процедила я.

«Алисия, помни, что произойдёт, если ты почерпнёшь из него силу. Не делай этого, а лучше и шазгар на него не надевай, потому что искушение прижать этого гадёныша будет слишком высоко, по себе знаю», — голос Маркуса в голове прозвучал так чётко, будто он стоял рядом.

«Помню. Ошейник нужен, чтобы он получил по заслугам и рассказал мне всё про Амелию», — мысленно ответила я.

Да, конечно, он знал про то, что мы с Рейчел ищем Амелию.

Он даже подтвердил ту историю Робба, правда имён не помнил, но в общих чертах его воспоминания совпадали со словами Робба.

Маркус говорил, что не знает, куда исчезла Амелия, как и многие другие.

Верила я ему? Нет, если честно. Несмотря на то, что мы сильно сблизились за это время. Он явно знал больше, чем говорил. Скорее всего, утаивал он правду во благо, но мне это было непонятно и обидно.

А ещё он настоятельно предупреждал меня не пользоваться магией шазгара. Потому что, по его словам, тот, кто ею воспользуется, продаст душу.

Кому? Маркус не говорил.

Но именно этим объяснял своё милосердие ко всем противникам. А ещё он сказал, что тот, кто надевает шазгар, по сути, надевает его и на себя.

Ну что же, главное, чтобы у меня хватило выдержки.

Когда смотритель Арены принёс шазгар, мне пришлось принять человеческий облик. Я тянула до последнего, боясь, что Никос может выкинуть какой-нибудь фортель и, например, снова нападёт на меня.

Но надеть этот ошейник на него тигриными лапами я бы всё же не смогла, так что пришлось обратиться.

Шазгар оказался холодной на ощупь полоской чёрного металла с тонкими серебристыми прожилками.

Застёгивался ошейник сам, без замка — стоило лишь мне поднести его к шее Никоса. Снять его против воли заклинателя — в данном случае меня — будет невозможно. Но есть одно уточнение: невозможно до тех пор, пока я жива.

В этом было одно из главных опасений Маркуса. У Никоса вполне могло хватить ума подослать ко мне какую-нибудь безумно влюблённую девицу.

Но без шазгара он вряд ли мне что-то расскажет. Так что…

Я взяла ошейник в руки и тут же ощутила тяжесть. Не материальную — нравственную. Я действительно надену ошейник на человека?!

— Нет… — оглядываясь на меня, Никос начал отползать в сторону.

Впервые за всё время в его глазах мелькнул настоящий страх.

— Давай… давай договоримся, Алисия, — прохрипел Никос. — Я и так всё для тебя сделаю, обещаю. Не надо шазгара.

Я медленно шагнула вперёд.

— Встань на колени, — хрипло, из-за пересохшего от волнения горла, проговорила я.

— Клянусь своей жизнью! — он развернулся и судорожно, побелевшими от напряжения пальцами, вцепился в мой ботинок. — Не надо, Алисия… Не надо! Я… я дам тебе всё, что захочешь. Всё! Только подумай!

Я остановилась. На секунду.

Как же было трудно перебороть искушение и не сказать: «Я и так у тебя всё заберу».

Я же не хочу превратиться в злобную стерву? Или хочу?

Но страх в глазах Никоса был настоящим и… таким упоительным.

«Он боится. По-настоящему», — мстительно подумала я.

— На колени, — сухо повторила я. — Проиграл — прими это достойно.