Книга Единственная для первородного вампира, страница 102 – Алиса Буланова, Элис Карма

Я знаю, что Александр в последнее время сильно занят, разгребая всё, что наворотил Демидов. Но для того чтобы положить Вику в клинику и подделать историю болезни, мне нужно его содействие.

— Полагаю, что так, — киваю я задумчиво.

— Тогда почему это совсем тебя не радует? — напрягается друг. — Что-то не так?

— Все эти дни с момента моего возвращения, я копался в её голове и вдруг понял, что не могу просто заставить её забыть о матери, — отвечаю я со вздохом. — Мне придётся удалить из её воспоминаний и самого себя.

Александр присаживается за письменный стол и складывает руки в замок.

— А это не слишком? Может, всё-таки есть способ решить проблему менее радикально? — он поднимает на меня глаза в надежде.

Дрожь раздражения проходит по телу. Мне стоило огромных усилий смириться с собственным решением. И вот благодаря Александру я снова вынужден проходить через муки сомнений.

— Слушай, — говорю, невольно морщась. — Если бы я знал иной способ удалить из её головы мысли о матери, я бы сделал это. Но с тех пор как её забрали у неё, Вика жила лишь мыслью о том, как вернёт её.

— Но ты уверен, что будешь в порядке?

— Нет, — отвечаю я с грустной улыбкой. — Но я и так всё время наблюдал за ней издалека.

— Но это совсем другое, — возражает друг.

— Знаю, но я понял, что видеть её такой гораздо больнее.

— Хорошо, — кивает Александр. — Сделаю всё, что от меня требуется.

Я благодарю его и возвращаюсь к Вике. Замечаю осколки стекла на полу в комнате, и меня охватывает паника. Я бросаюсь к ней и осматриваю всю с ног до головы. Порезов к большому облегчению не нахожу. Не знаю, почему вдруг решил, что Вика разбила стакан намеренно. Возможно, она просто была неосторожна.

Я обнимаю её крепко. Вика смотрит на меня растерянно.

— Что с тобой? — спрашивает тихим шёпотом. Кажется, я напугал её. Меня и самого напрягает собственная реакция.

— Ничего, — отвечаю я, гладя её по волосам. — Я просто слишком сильно люблю тебя.

Я стискиваю Вику в крепких, полных отчаяния объятиях. Никогда прежде мне не было так страшно и больно, как сейчас, от мысли, что я вот-вот потеряю её. Видимо, моё беспокойство передаётся и ей. Она ловит мой взгляд. Хочет спросить, но в один миг на её лице появляется нечто похожее на осознание. В голове возникает вопрос: догадалась ли она, что я собираюсь сделать? Она ведь знает о моей способности. Но я не задаю его, потому что ответственность за это решение должна лежать на мне.

Я касаюсь её сухих губ. Целую настойчиво, чувствуя, как желание разливается по телу. Это неправильно — приставать к ней сейчас. Но другой возможности у меня не будет. Таково моё прощание с ней и моими чувствами. Вика слабо отвечает на мои ласки. Из-за действия антидепрессантов сама почти не возбуждается несмотря на мои старания. Я снова начинаю злиться на обстоятельства, на самого себя и на неё. Отстраняюсь, а после и вовсе поднимаюсь с постели. Виски сдавливает от обиды. Я тяжело вздыхаю и провожу рукой по лицу.

— Прости… — слышу тихий голос за спиной.

— Не извиняйся, — качаю головой я. Потом оборачиваюсь и бросаю на неё растерянный взгляд. Вика лежит на смятой постели полураздетая и смотрит на меня виновато.

— Иди сюда, — она протягивает мне дрожащую руку. — Давай продолжим.

— Но ты… — пытаюсь возразить я.