Книга Единственная для первородного вампира, страница 2 – Алиса Буланова, Элис Карма

Вместе они выходят в приёмную. При их появлении мы с секретарём поднимаемся на ноги. Дядя бросает на меня злой взгляд. Чувствую, как внутри всё холодеет и сжимается.

«Спокойно, Яна, всё проходит однажды, и это тоже пройдёт» — говорю себе мысленно.

На самом деле, уже очень давно я коплю деньги, чтобы сбежать от дяди и тёти. Раньше это не представлялось возможным, потому что мне не было восемнадцати. Но теперь по закону, я могу сама о себе заботиться. Прячу мстительную улыбку от чужих глаз. Нельзя, чтобы дядя догадался о моих намерениях, иначе он не даст мне уйти.

Я следую за ним по широким коридорам и лестницам вниз к выходу, а оттуда прямиком на парковку. Всё это время он сдерживает себя и даже не оборачивается в мою сторону.

— Тебе так нравится доставлять мне проблемы?! — бросает он злобно, едва мы садимся в машину.

— Прошу прощения, дядя, — произношу я со смиренной покорностью, от которой он так без ума.

— Бестолковая девчонка! Что, так сложно быть нормальной?! Почему ты не можешь вести себя, как все остальные?

— Я буду стараться, дядя, — отвечаю, не поднимая глаз. Он оглядывается на меня с переднего сиденья и тяжело вздыхает.

— Ладно, мы это ещё обсудим!

Он приказывает водителю везти нас домой. На какое-то время я расслабляюсь. Наверное, я бы могла ответить дяде, что это именно он сделал меня ненормальной. Что это из-за его неустанной «заботы» я чувствую себя настолько грязной и мерзкой, что часто не могу уснуть по ночам. Именно из-за него я не могу доверять людям. Сложно сохранить чувство собственного достоинства, когда один близкий человек предаёт и делает тебя вещью для своих извращённых игр. А другая просто смотрит и ненавидит тебя за то, что внимание этого первого досталось тебе, а не ей.

— Милый, взгляни, какой зажим для галстука я тебе купила, — тётя бросается к нам на встречу с подарочной коробкой.

— Не сейчас, Лен, — отвечает дядя, даже не взглянув в её сторону. — Устал на работе. Ещё в универ ездил к этой дурынде.

— Она опять что-то натворила?! — тётя глядит на меня опасливо.

Я невольно отвожу глаза. С каждым годом тётя выглядит всё безумнее. И поступки её ничуть не лучше. Краем уха я слышала разговор её психоаналитика с дядей. Тот предположил, что всё дело в её одержимости идеей завести ребёнка. Не знаю, так ли это. Но одно могу сказать точно: раньше она была другой, очень доброй и заботливой. Когда мы с мамой сбежали от отца, они позволили нам остаться у них. Тётя утешала маму и играла со мной. Была весёлой и жизнерадостной.

Кажется, всё изменилось после того, как дядя стал проявлять к маме романтический интерес. Тётя с мамой стали часто ссориться. Кажется, мама даже собиралась уйти. Потом всё стало как-то странно. Взрослые перестали разговаривать друг с другом. Никто больше не улыбался. А ещё через некоторое время мамы не стало.

Всё случилось в день её рождения. Мы с ней пошли гулять по городу. Она была такой тихой и задумчивой. Я нарвала для неё одуванчиков в Измайловском парке. И пусть под вечер они пожухли и почернели, она всё равно не выбросила их. До самого конца сжимала их в ладони.

Всё случилось очень быстро. Мы переходили дорогу, и я убежала вперёд. Мама кричала мне, что нельзя бегать по проезжей части. Вдруг её голос заглушил рёв байка. Я обернулась и увидел эту огромную чёрную махину, уносящуюся прочь по вечерней улице. Мама лежала на асфальте…